Глава 2
КРОКОДИЛЬИ «ЗВЕЗДЫ»
Уже третью ночь он не мог уснуть. Перед глазами стоял инопланетянин. Маленький, трогательный, сгоревший при невыясненных обстоятельствах…
После того как Маша грохнулась в обморок, Сергей и Сашка, прибежавшие на шум и крик Пузырька, и сами-то чуть не сошли с ума от страха, увидев это маленькое черное чудовище.
— А я считаю, что это детеныш инопланетян, посмотрите, какой он маленький… — говорил Никита, чувствуя себя в центре внимания и от этого испытывая небывалый подъем. Он даже не думал о Маше, которую перенесли на диван, дали ей понюхать нашатырного спирта… «Она очнулась, и слава Богу», — так думал он, оправдывая свою холодность по отношению к сестре чисто мужскими качествами, заключающимися в том, чтобы уделять больше внимания проблемам мирового масштаба, а не опускаться до мелочей, вроде девчоночьих обмороков. В этом вопросе он целиком придерживался позиции своего отца, Бориса Пузырева, серьезного человека, считавшего, что именно мужчина — двигатель всего прогрессивного, особенно если это касалось научной деятельности. А разве НЛО — шутка? Они есть, они уже совсем близко и подобрались к Ставрополью. А что будет завтра? Где в следующий раз они высадят свой невидимый десант и не с Красной ли площади будут брать пробу земли? И где появятся ровные круги — следы от приземления летающих аппаратов?
То, что произошло после Машкиного обморока, когда с работы вернулись родители, Никите и вспоминать не хотелось. Он был унижен, раздавлен, опозорен.
Отец, увидев маленького инопланетянина, признал в нем сгоревшую кошку.
Никита вытер слезы и сел на постели. В комнате было все синим от полыхавшей за окном августовской ночи. И даже распахнутое окно не помогало. Кондиционер работал лишь в гостиной, но прохлада до Никиткиной спальни не доходила, она по дороге к нему превращалась во влажную духоту.
Однако он все равно встал и подошел к окну. Затем пошел на кухню, открыл холодильник, достал еще непочатую, светящуюся таким родным оранжевым цветом бутылку с фантой, отвинтил крышку и с наслаждением сделал несколько обжигающих глотков этой газированной, пузырчатой апельсиновой сладости… Фанта спасла его от воспоминаний. Он вместе с бутылкой вернулся к себе, уселся на подоконник и, случайно взглянув вниз, на ровную желтеющую песком детскую площадку, чуть не вывалился из окна…
Испугался, спрыгнул на пол и провел ладонью по вспотевшему лбу. Сделал еще несколько глотков фанты и снова взобрался на подоконник.
