Миранда прикусила нижнюю губу. Она не стала говорить о том, что никак не может найти к случившемуся научный логический подход. Каждый раз, когда она вспоминает о том, как ей было хорошо с ним и как она парила в небесах, чувства сразу пересиливают разум, и рассудок ничего не может с этим поделать. А она не собирается иметь дело с тем, что неподвластно логике, а значит, ей нечего иметь дело и с пиратом.
— Не вспоминать? — Джек схватился за голову.
— Да, — сложила руки Миранда. — Я предлагаю сделать вид, что этого вовсе не было.
Тут неожиданно ей в голову пришла одна странная мысль. Пират выглядел озабоченным, он, казалось, был обеспокоен тем, что они сделали. Не очень-то это было похоже на то, что она слышала о пиратах. Может, он переживает, что выкуп будет меньше, раз она уже не девушка? А может, он теперь считает, что и возвращать-то ее не имеет смысла.
— Не думайте, что я расскажу о том, что произошло. Я имею в виду моего отца. Частично это моя вина, — она опустила ресницы.
— Нет, ты ни в чем не виновата, а встреча с твоим отцом меня не волнует.
Кровь Христова! Опять ложь. Надо отдать должное Джеку: это действительно не было основной причиной его беспокойства.
— Я же пират.
— Именно, — Миранда кивнула, — наверное, что-нибудь в этом роде происходит постоянно, ― кажется, она ожидала подтверждения, и Джек кивнул.
— Иногда, — на самом деле с ним никогда ничего подобного не происходило, ведь раньше он никого и не думал похищать. И если бы не Генри Чадвик и его дочь, этого бы вообще не случилось.
— Я так и думала. Но со мной этого не случалось никогда. — Миранда прикусила ноготь большого пальца, и Джек содрогнулся. За то короткое время, что он знал ее, он успел заметить, что после этого жеста следует вопрос.
— Полагаю, ты это знал?
— Знал что? — Хотя бы раз он был готов хоть к одному из мириады ее вопросов.
— Что я никогда прежде не снош… не участвовала в размножении.
—Да, знал.
— Я пришла к этому выводу, потому что ты, наверное, понял, когда мы…
— Я сказал же, что знал! — прервал он ее. Боже всемогущий! Он был готов к рыданиям с ее стороны, обвинениям, мольбам, к такого рода вещам, но только не к такой холодной, без искры чувства, беседе.
— О! — Миранда слегка отступила назад, хотя и давала себе слово встретить пирата с высоко поднятой головой. Она никак не могла привыкнуть к тому, что он так все время повышает голос. Ее дедушка никогда не кричал, ну разве только, когда ему неожиданно везло и он находил решение какой-нибудь новой научной задачи. Но это был радостный, а не яростный вопль. Почему он злится? По его собственным словам, это с ним случается. А она? У нее все по-другому. Слезы опять подступили к глазам, и Миранда в который уже раз вынуждена была напомнить себе, что продолжение рода — это научно объяснимое явление, совершенно естественное.
