Джек машинально взъерошил волосы, тяжело вздохнул и обратился к Шраму, который все еще одергивал свою одежду:
— Ну хорошо, расскажи, что ты видел.
— Видеть, капитан, я ничего не видел, но зато я кое-что слышал. Несколько человек, которые вывалились из «Ржавого пеликана», болтали между собой, но, когда они увидели наш корабль, капитан, они побежали к констеблю и в таможню.
— Но какого же дьявола, чума их разбери, мы все время торчим в порту, почему они сейчас к нам привязались?
— Похищение, — Шрам с горечью выплюнул это слово, — они все об этом говорили. Они знают о ее милости, и о нас, и о Генри.
— Что насчет меня? — тут же спросил Генри.
— О том, что ты с нами заодно, что ты на крючке вместе с Джеком.
У Джека опять заныла шея, но он был сейчас слишком занят, чтобы обращать на это внимание. Он расхаживал по двору и напряженно думал, кто же так старается, чтобы он угодил на виселицу, впрочем, у него и на эти догадки не было времени.
Джек схватил Шрама за руку.
— Нам надо срочно вернуться на корабль и просить небо, чтобы мы успели поднять паруса.
—А как же я? — Генри закрыл им путь к отступлению своим телом. — Если они знают, что я в доле, они меня сцапают и притянут к суду.
— Пошли с нами, — сказал Джек и отодвинул его с дороги.
—А Миранда?
— Кровь Христова! Возьми и ее.
В это невозможно поверить! Констебль и его помощники, быть может, уже сейчас подбираются к «Морскому ястребу» или идут сюда, а он тут дурака валяет.
— Никто никуда не пойдет.
Джек даже съежился от скверного предчувствия. Обернувшись, он увидел именно то, чего так опасался.
— Миранда, опусти пистолет. Его пистолет. Тот самый, который он так неосторожно оставил на тумбочке у кровати Генри.
— И не подумаю, пока вы не выслушаете меня. Совершенно нет никаких причин бежать. Я просто скажу констеблю, что меня никто не похищал.
Джек смерил ее взглядом.
— Ты действительно пойдешь на это?
Он слишком хорошо помнил, что они похитили ее именно для того, чтобы помешать ей донести о них властям. Можно ли ей сейчас доверять?
— Ради папы я готова. Все говорит за то, что он замешан в эту историю. Я не могу допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось.
— Миранда! — воскликнул Генри, заключая дочь в объятия. Она, однако, не преминула при этом следить за тем, чтобы дуло пистолета смотрело прямо на Джека.
Тот стоял, подбоченившись, и с раздражением наблюдал за очередным нелепым проявлением великой отцовской любви.
— Все-таки мне и Шраму лучше удалиться. Генри, ты видишь, тебе не о чем беспокоиться, доказательства у тебя в руках, дочь в безопасности и заявит, что ты не виновен.
