— Что?!
— Это не так? — он придвинулся еще ближе.
— Я бы никогда… она бы ни за что… У меня в мыслях не было ничего подобного! И в душе, — поспешно добавила Шарлотта.
— Так подумайте об этом сейчас.
— Полагаю, не стоит.
— Я бы просил вас все же подумать.
Как же ей не хотелось задавать этот вопрос! Если бы она могла, она бы тотчас сбежала. Но отступать было некуда. Позади — стена. Перед ней всей громадой развитых мускулов высился Винтер. К тому же Шарлотта достаточно много выпила, чтобы усомниться в своей способности к стремительному бегству, но была не настолько пьяна, чтобы не сознавать нависшей над ней опасности.
— Почему? — с замиранием сердца наконец спросила она. Не просто было притворяться в эту минуту, но все же Винтеру удалось изобразить искреннее удивление:
— Не думаю, что вас устроит роль моей любовницы. Ужас, отразившийся в глазах девушки, не был ни наигранным, ни преувеличенным. Но теперь Винтер знал: она каждой клеточкой своего тела ощущает его присутствие. В немигающем взгляде широко распахнутых глаз читалась крайняя растерянность. Шарлотта прерывисто вдохнула, отчего ее тонкие ноздри дрогнули. Теперь она точно чувствовала его запах, мужественный и свежий. Свежий, потому что он принимал ванну каждый день. Не всякий лондонский денди мог гордиться такой чистоплотностью. К тому же все это время он старался говорить хрипловатым гипнотическим полушепотом. Винтер знал: если хочешь, чтобы тебя услышали, нужно говорить тихо.
— Я и подумать… не могла… о подобном… бесстыдстве, — запинаясь, проговорила девушка.
— Именно «бесстыдстве», — он улыбнулся. — Я рад, что вы со мной согласны. Так что подумайте об этом.
— Нет. Я… Нет, — Шарлотта рукой нащупала спинку стула и, опираясь на нее, сделала шаг, чтобы обойти Винтера.
— Мисс леди Шарлотта, прежде чем вы уйдете… — он протянул ей руку ладонью вверх.
Девушка взглянула на ладонь, потом посмотрела ему в глаза. В очередной раз Винтер сбросил личину одичавшего недотепы и позволил себе роскошь требовать. Более того, Шарлотта поняла его требование и испугалась возможных последствий своего отказа.
Затаив дыхание, она положила свою руку на его ладонь. Он осторожно сжал ее пальцы и замер, прислушиваясь к их теплу, ощущая женственную нежность кожи. Винтер привык иметь дело с женщинами, чьи руки загрубели от тяжелой повседневной работы, с женщинами, трудившимися рядом с мужчинами, вырывая у пустыни право на существование. Он восхищался ими и считал, что английским леди пошло бы на пользу соприкосновение с суровой действительностью. Молодой человек не предполагал, что способен понять мужчину, который был готов отдать предпочтение женщине праздной.
