— Я не к месту употребил понятие «близкий человек»? — с лицемерным участием поинтересовался Винтер. — Я лишь хотел сказать, что наши суждения о многих вещах сходятся.
— Само понятие вполне уместно, — с готовностью поддержала его девушка. — Вот только мне трудно с вами согласиться.
— Почему же? Должно быть, вы полагаете, что главная задача, стоящая перед нашей семьей, — это воспитание детей.
— Совершенно верно.
— И вы правы. — Молодые люди неспешно продолжали свой путь, оставляя позади портреты давно почивших предков Винтера. — Только поэтому я и попросил вас сегодня остаться, невзирая на то, что вы унизили меня.
Шарлотта попыталась выдернуть руку:
— Я вас не унижала, и вы не просили меня остаться.
— Я согласился присутствовать на ваших уроках, которые вынужден посещать после утомительного дня в Лондоне и изнурительной поездки домой.
— Но я тоже работаю весь день!
— Я обещал вам хорошую оплату, в то время как, находясь под моей опекой, вы получаете стол и кров.
Резко остановившись, Шарлотта изо всех сил дернула руку и, наконец, освободилась.
— Я не нуждаюсь в вашей опеке. Я свободная женщина. Винтер остановился и посмотрел ей в глаза.
— Да и я не визжал от радости, когда дочь потребовала, чтобы я женился на вас.
Тусклый свет свечей не позволял видеть выражение ее лица, но он был уверен, что девушка покраснела.
— В этом нет моей вины.
— А вы разве не просили ее замолвить за вас словечко? Шарлотта приободрилась и вперила в молодого человека испепеляющий взгляд:
— Простите, милорд, но я точно этого не делала!
Он решительно шагнул к девушке, и его колени утонули в складках ее юбки. Винтер стоял, гордо расправив плечи, и смотрел на бедную гувернантку сверху вниз.
— Вы в этом уверены?
— Уверена ли я? Разумеется! — Шарлотта смерила его взглядом, словно оценивая его внушительный рост, широкие плечи, суровый взгляд. У нее вдруг пересохло в горле. — Разве я смогла бы об этом забыть?
Ответ не пришелся Винтеру по вкусу. Или ей показалось?
— Это меня огорчает, — упавшим голосом сказал он.
— Чт… Что?
Наконец ему это удалось: внимание девушки было сконцентрировано на нем. И Винтер продолжал:
— Когда моя дочь была совсем малышкой, старуха-вещунья взяла ее из колыбели и, улыбаясь, предрекла, что Лейла вырастет мудрой и сильной, одаренной в делах сердечных, и что она принесет удачу своему роду и славу своему мужу. Поэтому я надеялся, что девочка, сама того не зная, произнесла вслух то, о чем ваша душа могла лишь грезить.
