Как же ей хотелось вздохнуть, она нуждалась в этом вздохе… Но Винтер все еще прикасался к ней, пристально наблюдая за ее реакцией. О нет, она не позволит ему увидеть, как она идет на поводу у низменного инстинкта. Какого бы то ни было инстинкта. И медленно, тщательно выговаривая каждое слово, она закончила фразу:
— Когда человек говорит неправду, он ведет себя вполне определенным образом. Его жесты, интонации, мимика позволяют распознать ложь. — Лишь последние три слова вылетели скороговоркой.
Все это время он всматривался в ее лицо, и теперь сам ответил на свой вопрос:
— Значит, вы чувствуете, когда мужчина говорит правду. Наконец Шарлотта позволила себе вожделенный вздох, надеясь, что ее визави воспримет его как обычную необходимость перевести дыхание после длинной тирады.
— Да, чувствую.
— Тогда вы знаете, что я не лгу, когда говорю, что вы изумительны.
Не только воздух застыл у нее в легких — весь мир вокруг Шарлотты замер. И эта теплая настойчивая рука, карие настойчивые глаза и ослепительная, гипнотическая, настойчивая улыбка… Он просто был так близко и так… близко.
— Ну же, мисс леди Шарлотта?
— Да. То есть, да, милорд, если вы решили, — она откашлялась, — если вы полагаете, что я… э-э…
— Изумительна, — с готовностью подсказал он.
— Да, изумительна, — Шарлотта подалась вперед, стараясь избежать ненавистного прикосновения. Тщетно. Его рука следовала за ней — некая теплая, обладающая собственной волей сущность на ее одеревеневшей спине. Девушка пошарила по столу. Пальцы наткнулись на сложенную салфетку — вот и способ сбросить напряжение. Она сосредоточенно вытащила салфетку из-под серебряного прибора и опустила себе на колени.
— Да, если вы действительно так думаете, я не посмею назвать вас… сказать, что вы недостаточно правдивы.
— Так, — рука медленно скользнула к плечу и нежно сжала его. Это осторожное пожатие, скорее, выражало дружеское расположение, а не являлось жестом желания. И снова у Шарлотты перехватило дыхание. — Вы очень любезны.
С лужайки донесся звонкий голосок Лейлы:
— Пап, еще не пора кушать?
Грациозный, кровожадный хищник выпрямился и подошел к балюстраде.
— Пора! — крикнул он в ответ. — Идите скорее сюда, пока мой желудок не решил, что мне перерезали горло.
Шарлотта растерянно обвела взглядом стол — четыре прибора, бокалы, серебряная солянка. До этой минуты она их не замечала. Каким-то непостижимым образом Винтер ослепил ее. Он был, как солнце, на которое она слишком долго смотрела, не заботясь о безопасности глаз.
