— Ты тверд, как кость, — вымолвила она наконец. — Сколько еще ждать, пока, как обещал, не заездишь меня до потери сознания?
Черт! Сука! Сколько денег он ей швырнул?
— Поделом тебе, если я сейчас встану и уйду навсегда, — проворчал он. — Некоторые содержанки умеют ценить все, что получают!
В конце концов, это всего лишь игра. Будь он проклят, если позволит ей командовать! Девственницы, познавшие наслаждение, становятся ненасытными прорвами! Почему он не принял этого в расчет?!
— И тот факт, что тебя впервые взяли… Благодари Бога, что это не какой-то посторонний! Поразмыслив немного, я, пожалуй, уйду.
Он с намеренной жестокостью оторвался от нее, чтобы она могла видеть его неукротимую пульсирующую плоть.
— И получу все остальное в другом месте. «О Господи, нет, только не это!»
Реджина никогда не думала, что будет чувствовать себя такой опустошенной. Худшее позади. Больше он никогда не сделает ей больно… А удовольствие было невероятным! Она не может от него отказаться. Зря она бросила ему в лицо его же слова, и если хочет добиться своего, заполучить Джереми, придется спрятать гордость и умолять его остаться.
— Не нужно!
— Не нужно? Слишком поздно для просьб, моя так называемая содержанка! Помнишь? Ты согласилась на мои условия. За все заплачено: за твои соски, зад, щелку. Не когда желаешь ты, а когда понадобится мне.
— Тогда вернись, — мягко попросила она. — Я готова для тебя.
И это была правда. Она так остро чувствовала потерю и собственную силу. Она хотела его, вот и все. И больше ничего не имело значения.
Джереми снова встал на колени между ее разведенных ног.
— Это единственное, что еще удерживает меня: возможность взять тебя в любую минуту. Ну… и твоя нагота.
— Хорошо, — выдохнула Реджина, наблюдая из-под полуопущенных век, как ненасытная головка входит в нее. О, как приятно, когда самый кончик гладит складки ее лона, обещая жар и страсть. Он хочет, чтобы она ощутила все это: его мощь, его силу, его неутомимость. Его хватит не на двоих. На пятерых!
— В этом и состоят обязанности содержанки, потаскушка! Такой ее желает видеть любовник: голой, на спине и покорной его вожделению.
Господи милостивый, он опоздал со своими тирадами! Ее ничем не шокируешь, ничем не угомонишь. Что он натворил?! Она не задрожала, даже когда он безжалостно лишил ее невинности! Нужно быть из стали, чтобы устоять перед ней.
— Вот чего я хочу, — прошептала она и не солгала.
А он… Это конец! Она победила, потому что была в восторге от каждого выпада, каждого толчка, каждой минуты, проведенной с ним. Она двигалась в ритм его ударов, шептала на ухо бесстыдные страстные слова, цеплялась за его ягодицы, царапала ногтями спину. Наслаждалась и выматывала его так, словно родилась, чтобы лежать под ним, сдавшись на его милость.
