А сейчас мой кузен Мишель говорил:
— Ты выкрал из сейфа какие-то документы или драгоценности, и с тех пор у тебя скрытый страх. Страх, что, используя свое умение, ты преступил социальную черту, ты совершил преступление. Ведь ты открываешь любые засовы. Ведь ты изобрел сейф, который, кроме тебя, никто открыть не сможет. И будучи уверен, что открыл сейф для грабителей, ты пытаешься успокоить себя, что все это в прошлом, забыть полностью. Отсюда и всякие иллюзии, например, что ты по телефону слышал голос Соланж.
— Но это был ее голос!
— Она отрицает это, может быть, его кто-то имитировал. Почему бы тебе не попытаться поговорить с хозяином этого голоса?
— Хорошая мысль. Ты, конечно, врач от Бога, Мишель. Сейчас я вижу, какой ты великолепный врач, правда. Как я смогу отблагодарить тебя?
— Не беспокойся. Подождем, посмотрим правилен ли мой диагноз.
Я проводил его до двери. Соланж вышла к нам. Мишель ласково похлопал ее по щеке.
— Какая красивая у тебя невеста, Симон. Мне вспомнились строки: «Ее лицо появляется ночью, как прекрасная драгоценность в ухе мавританки».
Соланж кокетливо надула губки:
— Мавританки черные, Мишель.
— Ты не негритянка, но прекрасная драгоценность. Она засмеялась:
— В ухе. Пусть лучше будут мавританки у меня в ушах. Мишель посмотрел мне прямо в глаза:
— Меня волнуют эти две поэтические строки. Может быть, они помогут тебе вспомнить что-то.
— Что же я смогу вспомнить?
— Я не скажу тебе, потому что могу ошибаться, но я хочу, чтобы ты тщательно и сосредоточенно подумал об этом. Эти строки могут очень помочь тебе восстановить память.
Мишель ушел, а я возвратился в спальню и взял Соланж за руку.
— Мне необходима твоя поддержка. Я думаю, что три недели назад меня похитили какие-то негодяи и где-то меня продержали до тех пор, пока они сделали все, что им нужно.
— Чего же они хотели?
— Чтобы я сделал для них то, что они не могли. Скорее всего, им было нужно, чтобы я открыл сейф.
— Ты — медвежатник поневоле?!
— Да.
— Но почему же они его не взорвали или не открыли автогеном?
— Есть такие сейфы, которые сделаны так, что выдерживают взрыв и не поддаются автогену. Кроме того, благодаря мне, они избежали шума, который бы их выдал.
— И теперь тебе страшно? Почему ты не пойдешь и не объяснишься в полицию?
— У меня нет более или менее убедительных объяснений. Я же ничего не помню. Не смогу ничего объяснить и вспомнить. Во всей Франции всего четыре человека могут открыть специальные сейфы системы «Лефранж» при помощи только своих рук. Это Эдмон Жакэ, он уже пять лет сидит в тюрьме; Фред Чирон тоже сидит седьмой год и Умберто Кохин, который сейчас под следствием в ожидании процесса. Четвертый человек и единственный с незапятнанной репутацией это я. Но теперь, похоже...
