– Ну, патрон, что вы скажете о таком начале?
Он остановился, пожал плечами и пробормотал:
– Ваши методы несколько резковаты. Но результат сногсшибательный!
– А разве это не самое главное?
– Действительно. Но другие могли бы возмутиться.
– Ну и что? Экая важность, если вы не боитесь конкуренции. Нет, месье Кастэн, клиенты любят, когда их подталкивают. Большинство людей не могут сами решиться, вот они и признательны вам, что вы делаете это за них.
Но я его не убедил до конца. Он угрюмо молчал до самого дома.
Жермена оставалась в магазине, что-то подсчитывая за стойкой. Когда она меня увидела, ее глаза просияли.
– Он великолепен! – заявил Кастэн, вешая свою шляпу с краями, загнутыми наподобие ручек гроба. – Ты знаешь толстого Ришара с лесопилки? Скуповат, не правда ли? Так вот, он его обработал в мгновение ока.
Я не ожидал такого взрыва энтузиазма.
– Оставайтесь обедать, – предложил мой хозяин.
Я старался не смотреть на его жену.
– Нет. Как договорились – только в полдень. Кроме того, я очень устал и собираюсь пораньше лечь.
Он не настаивал.
– Как хотите. Не желаете ли аванс в счет вашей зарплаты?
– Не сейчас, мы еще поговорим об этом.
– Согласен.
Я откланялся со смутным чувством вины перед женщиной. Мне казалось, что я оставляю ее среди заброшенного кладбища.
* * *
Столовая привокзальной гостиницы была неплохой, в ней витал дух детства. Это приятно контрастировало с атмосферой в магазине Кастэна. Я заказал себе домашний ужин, оказавшись за столом в компании с каким-то клерком и учителем.
Мне захотелось посидеть в одиночестве где-нибудь в тенистом уголке. Идти спать было еще рано. Я решил сходить на вокзал, чтобы купить сигарет и какие-нибудь журналы.
Стояла прекрасная весенняя ночь, с незнакомыми звездами и запахами, доносимыми слабым ветерком. С порога гостиницы я жадно вдыхал этот воздух. Ночь вливала в меня силы.
Из темноты раздался чей-то голос, звавший меня:
– Месье Блэз!
Я повернулся направо и за грудой ящиков разглядел чей-то силуэт и светлое пятно лица. Голос повторил:
– Месье Блэз...
Я направился в темноту и узнал Жермену Кастэн. Она неподвижно стояла возле гостиницы, под окном столовой. На плечи она набросила старое пальто, ее волосы были в беспорядке. Подойдя ближе, я увидел, что она плачет.
– Мадам Кастэн, – пробормотал я, – что произошло?
Вместо ответа она отошла в сторону, где росли платаны, кустарник, стояла трансформаторная будка.
За ней мы и остановились. Сердце мое забилось, мне захотелось взять ее на руки.
