— Говорить что? Что ты сделал с этой замечательной девочкой?
Все. С него достаточно!
— Эта замечательная девочка пыталась украсть брошь.
— Неправда! Кошмар! Она не верит.
— Я видел это собственными глазами.
— Этого не может быть, — пожилая женщина замахала рукой, выражая протест.
— Ты ее совсем не знаешь, бабуль. И не можешь так слепо доверять ей! Она втерлась к нам в доверие и попыталась погреть руки. Это чужая нам женщина. Забудь о ней.
Легко ему говорить — забудь. А он сам-то сможет это сделать? И как его только угораздило увлечься ее сексуальной улыбкой и чувственным голосом! Вот что случается, когда позволяешь эмоциям возобладать над разумом! Нет, все эти сексуальные желания до добра не доводят!
— Может, она и чужая для тебя, внучок, но не для меня. — Бабушка прикоснулась коробочкой к груди Коула. — Я хорошо знаю эту женщину. Она не предавала.
Сидни просто потрясающе талантливая актриса, усмехнулся про себя Коул. Умеет так легко вводить в заблуждение пожилых людей. И она, и этот ее напарник, Брэдли Слендер.
— Ты совсем не знаешь ее, — мрачным голосом заявил Коул.
— Привези ее ко мне.
— Не поеду я за ней, бабушка, она бросила меня в отеле, чтобы втайне от меня заключить сделку. — Коул на мгновение потерял над собой контроль.
— Уверена, у нее есть абсолютно логичное объяснение этому.
— Да. Необычайно логичное. Она просто хотела украсть у нас брошь.
Бабушка отмахнулась от его слов.
— Я ждал пять часов, — продолжал объяснять Коул. — Наконец достал адрес из мусорной корзины и последовал за ней. И представляешь, поймал ее и ее подельника на месте преступления с поличным. Они давали деньги какому-то спекулянту с черного рынка.
Кровь отхлынула от бабушкиного лица.
Коул сожалел, что лишил бабушку иллюзий, но нужно ей раскрыть глаза на Сидни. Она пройдоха и воровка.
— Я видел их через стекло. Всех троих.
— Коул… — хрипло произнесла бабушка.
— Прости, бабуль, — Коул и сам бы хотел, чтобы все вышло по-другому. Сидни была одной из самых привлекательных женщин, которых он встречал.
Даже сейчас, после всего, что она с ним сделала, он помнил ее темно-изумрудные глаза, смеющийся голос и пьянящие ласки. Сердце его сжалось от печали.
Бабушка моргнула. Она прижала коробочку к груди и расправила плечи.
— Садись, Коул. Нам надо серьезно поговорить.
Сидя на скамейке, Коул с растущим недоверием слушал признание бабушки.
Неужели его дед мог так поступить?
А бабушка тоже хороша!
Когда она рассказала ему о том, как посвятила Сидни в свою тайну, он вскочил и нервно заходил взад-вперед по комнате.
