Коул заглушил двигатель, стараясь стряхнуть с себя ощущение опустошенности, возникшее в его душе. Надо взбодриться и сообщить бабушке радостную новость.
Он открыл дверцу машины. Никто не должен знать, что он оказался глупцом. Они узнают лишь, что брошь возвращена. А предательство Сидни и свою собственную доверчивость он скроет.
Подойдя к крыльцу, он взлетел по ступенькам и крикнул в открытую дверь:
— Бабушка! Ты где?
Она тут же появилась в прихожей, вытирая руки кухонным полотенцем.
— Я слышала, как ты подъехал. Какие новости? Коул заставил себя улыбнуться и вынул из кармана футляр.
— У меня замечательные новости. Я нашел брошь.
Бабушка внимательно взглянула на него.
— И все в порядке?
Подобная реакция была несколько неожиданной. Он улыбнулся еще шире.
— Конечно, все в порядке. Брошь в наших руках, — Коул протянул ей коробочку.
Бледно-голубые глаза бабушки наполнились слезами, она взяла коробочку, осторожно открыла ее и взглянула на возвращенную семейную реликвию.
— А где Сидни? — спросила она, всматриваясь в дверной проем.
Коул вздохнул, поворачиваясь, чтобы закрыть дверь.
— В Нью-Йорке. Бабушка замерла.
— Почему? Почему она не приехала с тобой?
— У нее дела.
— Какие дела?
— Бабушка…
— Какие дела? Коул Натаниэль! Не темни! Это ее победа…
Коул поморщился, но удержался от ядовитого замечания.
— …ее достижение.
Он сжал зубы, чтобы не высказать все, что думал об этой мошеннице и лгунье.
— Сидни непременно должна быть здесь, с нами, чтобы отпраздновать победу.
— Бабушка…
— Вот заладил! «Бабушка» да «бабушка»! Что, других слов не знаешь?
— Она уехала.
— Что ты натворил?
— Сидни нам не друг. Забудь о ней! — как можно мягче произнес он.
Бабушка взглянула на него и покачала коробочкой с брошью перед его носом.
— Это смешно! Ты женишься на ней.
Коул нервно провел рукой по волосам, взлохматив их. Фу! Тяжело разговаривать с бабушкой! Ну как объяснить ей элементарные вещи? Пора выбираться отсюда. Ему нужен свежий воздух? И одиночество. И не стоит отвечать на вопросы о Сидни.
— Я не женюсь на ней.
— Нет, женишься, — покачала головой бабушка. — Я не позволю тебе быть столь неблагодарным по отношению к этой девочке. Пора стать взрослым, Коул. Пора брать на себя обязательства.
— Я женюсь на ком-нибудь другом. Обещаю.
— Ну разве можно быть таким глупым и упрямым! — заохала бабушка.
Коул глубоко вздохнул, успокаивая себя. Чем быстрее он покончит с этим разговором, тем лучше.
— Я не хотел тебе говорить всей правды, бабуль, но ты меня вынудила.
