Во время этой осады Карл часто подходил очень близко к стенам города, но его солдатское платье всякий раз выручало его — саксонцы не тратили зарядов на какого-то «солдата». Сам король, правда, не думал об этом, его забавляла опасность, которой он подвергался. Однажды он подошел к городским стенам вместе с офицером Ливеном, одетым в роскошное платье, и приказал ему встать за собой. Ливен колебался; в эту минуту саксонцы, привлеченные видом его платья, открыли огонь. Одно из ядер попало в Ливена и убило его. Смерть Ливена очень укрепила в Карле веру в то, что судьба охраняет его для великих деяний.
Все ему удавалось, он как будто присутствовал одновременно во всей Польше. Карл чувствовал себя хозяином обширных земель от Балтики до устья Днепра.
Только Данциг осмелился разгневать Карла. Когда 14 шведских фрегатов и 40 транспортов привезли 6-тысячное подкрепление с артиллерией и боеприпасами для осады Торна, этому каравану надо было подняться по Висле до лагеря Карла. Данциг расположен в устье этой реки. Он имел статус вольного города и пользовался привилегиями в Польше наравне с Торном и Эльбингом. На его свободу в разное время покушались Дания, Швеция и некоторые германские государства, но Данциг неизменно сохранял свободу, играя на разногласиях между своими врагами.
Стенбок от имени Карла созвал городской магистрат и потребовал свободного прохода по Висле и провиант для своих солдат. Магистрат колебался, и Стенбок угрозой применения силы заставил горожан не только выполнить свои требования, но и уплатить 100-тысячную контрибуцию.
Другой вольный город — Эльбинг, основанный тевтонскими рыцарями на одном из рукавов Вислы, не учел опыта Данцига и также долго колебался, давать ли шведам проход по реке. Эльбинг был наказан еще строже. 13 декабря Карл вошел в него во главе 4000 солдат со штыками на ружьях. Жители бросались перед ним на колени и просили о милосердии. Оно было проявлено следующим образом: все горожане были обезоружены, шведы размещены на постой у них в домах; на магистрат была наложена контрибуция в 260000 экю; 200 городских пушек и 400 фунтов пороха перешли в собственность шведской армии.
Все это было предвестием падения Августа.
3
Август потерял королевство, но еще сохранял корону. Примас решил покончить с этой нелепостью. Уверенный в том, что король больше не вернется в Варшаву, он прибыл туда в сопровождении верных войск и угрозами и обещаниями составил великопольскую конфедерацию против Августа. Из его уст по-прежнему слышались только призывы к согласию и повиновению, но истинная цель его деятельности вскоре обнаружилась. Варшавский сейм объявил, что «Август, саксонский курфюрст, не способен носить польскую корону». Польский престол был единогласно признан свободным.
