Ливрейный мальчик в смешной круглой шапочке на резинке проводил её до номера на третьем этаже, открыл дверь и, покуда она оглядывала апартаменты, все стоял в проёме этаким укором её несообразительности.
«Надо ему денег дать, — вспомнила Алла, и, покопавшись в сумочке, нашла долларовую бумажку. — Маленький буржуй!»
Номер, где поселилась Замоскворецкая, оказался очень даже ничего. Маленький бар, наполненный ликёрами и виски в малюсеньких бутылочках. Широкая двуспальная кровать, предполагающая, что ночной Париж непременно должен подарить постояльцу романтическое свидание… На валике, лежащем на кровати вместо привычной и милой русскому сердцу подушки, — конфетка на салфетке. Миленько и со вкусом. В углу, у телевизора с таймером, отсчитывающим время просмотра коммерческих каналов, — пульт на длинном шнуре. «Это чтобы не стащили», — догадалась Алла. С хитростями бесплатного пользования коммерческими каналами она уже была знакома. Как только после двухминутного просмотра эротического фильма на таймере загорается красная лампочка — надо спешно переключить телевизор на другую кнопку и тут же снова нажать на ту, по которой шла платная эротика. И, пожалуйста — снова бесплатные две минуты просмотра.
Перед огромным, чуть ли не в полстены зеркалом, на столике — телефон, стилизованный под старину, с изогнутой трубкой, лежащей на огромных рогатых рычагах. Правда, вместо диска, который надо долго крутить, — кнопки. В углу у окна с длинными тяжёлыми портьерами — круглый стол с письменными принадлежностями. Только компьютера не хватало… Но, наверняка, года через три приедешь в Париж, будут и компьютеры в номерах.
Она открыла верхний ящик комода, убедилась, что там, рядом с непременным томиком библии, лежит фен, и направилась в ванную комнату, на ходу скидывая одежду. Пора бы привести себя в порядок.
Алла долго принимала ванну. С особенным удовольствием, понимая, что простая горячая вода в Париже стоит столько же, сколько в Москве — боржом или нарзан… — набросала в воду кучу разных пенных шариков, а потом долго лежала в благоухающей пене мыльных пузырей, наслаждаясь и нежась. Взяла с собой в ванну пару бутылочек из бара — все равно за все Геракл платит… Любимый «Хеннеси» и «Джонни Уокер» с чёрной этикеткой. Кто сказал, что смешивать их нельзя? Поплескалась… Выкурила сигаретку… Помечтала о тех временах, когда, накопив денег, уедет, наконец, из России и поселится где-нибудь… Может, даже и в Париже, чем черт не шутит?
