— Вы не будете держать его на улице?
— Нет. Он часть моей команды. Если вы принимаете меня, то принимайте и моего волка.
— А что, если мне не нужен ни один из вас?
Ки сверкнул глазами.
— Мне нет до этого дела.
— Будет, если я в конце концов потеряю терпение.
Он усмехнулся:
— Маленькие послушные девочки не теряют терпения.
— А я могу потерять, — сказала она голосом, в котором звучало предостережение. — Мне не нравится, когда меня возят в коляске большие мужчины с еще большим самомнением, не люблю, когда для меня что-то делают помимо моего желания, и я не люблю волков. — Она сделала паузу и наградила его высокомерным взглядом. — И еще я не люблю, когда мужчины по ночам вламываются в мою спальню только для того, чтобы доказать, что могут это сделать.
К тому времени, когда она умолкла, лицо Кинана приняло самое невинное выражение. Только веселые огоньки в его глазах говорили о том, что ее лекция забавляла его. У Рейчел прямо-таки чесались руки, чтобы влепить ему пощечину.
Она сжала пальцы в кулак, подавляя это желание. Этот человек, стоящий перед ней на коленях, обладал способностью пробудить в ней самые темные стороны одной усмешкой. Или поцелуем. Или прикосновением.
А теперь он касался ее, хотя, может быть, сам не сознавал этого. Он гладил ее бедро — медленно делая круговые движения, чуть не доводя ее до чувственного экстаза.
— В чем дело, Рейчел? Клянусь, я никогда не видел, чтобы у женщины так быстро менялось настроение. То вы ругаете меня на чем свет стоит, будто я утопил вашу кошку, то в следующую минуту таете от моей ласки.
Рейчел наконец пошевелилась, но не для того, чтобы влепить ему пощечину. Она просто обвила руками его шею и прижалась к его губам.
Имея выбор поцеловать нахала или ударить его, она решила, что это будет менее безрассудным. Реакция на ее поступок последовала немедленно. Бедняга был так поражен, что буквально свалился на пол. Рейчел не разжала рук, и они оба оказались на ковре. Микки начал бегать вокруг, желая поучаствовать в игре.
Придя в себя от первоначального шока, Ки принялся страстно отвечать на ее поцелуи.
Рейчел пыталась бороться с собой, но сдалась. Внезапно вспыхнувшая неконтролируемая страсть пронзила ее тело как молния. Она хотела Кинана Оукса. Хотела безумно, неистово, как никогда не хотела ни одного мужчину.
Она приоткрыла губы и приняла в свой рот его язык, схватив его за волосы и поворачивая голову, чтобы усилить контакт. Его руки обвились вокруг ее спины, и она почувствовала, как мир закружился перед ее глазами. Внезапно они поменялись позициями: теперь Ки оказался наверху, примостившись между ее бедрами, и упирающаяся в нее восставшая плоть свидетельствовала о том, что он понял смысл ее поведения.
