В этот момент вошёл доктор. Он был без халата, в меховом жилете, перетянутом ремнями. Выслушав меня стетоскопом, он сказал: «Всё в порядке», – и хлопнул меня по спине ладонью. У доктора были холодные твёрдые руки.
– Отлично! – воскликнул он. – Ну-с, Люба, а как Андрианов?
– Он всё время спит, – ответила Люба. – Пульс шестьдесят два.
– Разбудим. – Доктор потормошил лейтенанта за плечо.
Андрианов открыл глаза. Я следил за выражением его лица. Сначала на нём отразилось удивление, потом он улыбнулся. Его нос стал ещё более курносым.
– Как дела, Андрианов? – громко спросил доктор.
Губы лейтенанта раскрылись, но все услышали только прерывистое мычание. Мне показалось, что для самого Андрианова это было неожиданностью. Улыбка исчезла с его лица. Он поднёс руку к глазам. Уголки его рта задрожали.
– Так, так… – протянул доктор и посмотрел на Любу.
– Ночью он разговаривал, – тихо сообщила Люба.
– Вы меня слышите, Андрианов? – громко спросил доктор.
Лейтенант быстро закивал головой. Доктор просунул руку под меховой жилет и вынул записную книжку с карандашом.
– Напишите, как вы себя чувствуете.
Андрианов схватил карандаш, книжку и что-то написал.
– Так, так, – вновь протянул доктор, – очень хорошо. А насчёт голоса – это не страшно, Андрианов. Это бывает часто при контузиях. Скоро всё будет в порядке.
Он улыбнулся. Андрианов тоже улыбнулся.
Доктор повернулся к Любе и что-то тихо сказал ей. Затем они пошли к столу.
Кто-то дотронулся до моего плеча. Это был Андрианов. Он промычал что-то и показал на рот.
– Ничего, – успокоил я его, – пройдёт. Это бывает очень часто. – Я заметил, что слово в слово повторяю доктора, и добавил: – Со мной то же было. А теперь вот прошло. И у тебя будет всё в порядке.
Андрианов растерянно пожал плечами, провёл пальцем по одеялу, будто пишет.
Люба подала карандаш и бумагу. Андрианов что-то написал и передал мне. Я прочёл:
– «Вот так штука у меня с голосом. Мычу, как корова. А вы из какой части?»
Я ответил и передал лейтенанту лист. Через минуту Андрианов вернул мне бумагу. Там было написано:
«А я из танковой части. Часть Горобца, слышали? Так я оттуда. Командир машины. Ещё вчера немцев утюжил. Ну и скука же тут! Ну ничего, пробьюсь».
Я рассмеялся. Андрианов смеялся вместе со мной, только беззвучно.
Подошёл доктор.
– Лежите спокойно, Андрианов, – приказал он. – Вам надо лежать спокойно.
Андрианов что-то написал и протянул лист доктору.
– Острить можете, – заметил доктор и улыбнулся, – но только тихо.
