Взглянув поверх его плеча, Кайрен увидел смутно знакомого человека с рыжевато-каштановыми волосами.
Мэв вздрогнула, узнав в госте Десмонда О'Нила. Ей никогда не нравился этот хитрый и коварный ирландец, даже несмотря на его преданность повстанцам.
Она повернулась к Кайрену, желая предостеречь его, но была потрясена выражением лица мужа, который словно обратился в камень.
Нахмурившись, она следила, как О'Нил подходит к Килдэру и протягивает ему руку.
– Ну, здравствуй, сын.
Кайрен онемел. Он в упор смотрел на стоявшего перед ним ирландца, и чем дольше продолжалась немая сцена, тем очевиднее становилось – он не ошибается. Перед ним отец, которого он не видел много лет. Точнее, двадцать один год.
Десмонд О'Нил погрузнел, в рыже-каштановой бороде появилась седина.
Как этот человек нашел его, откуда узнал, где он находится? И где был сам после событий, произошедших в Бэл-корти?
Кайрен открыл рот, но пару долгих секунд не мог выговорить ни слова, хотя понимал, что своим видом демонстрирует замешательство.
– Я думал, вы умерли, – наконец сказал он.
Недобро засмеявшись, Десмонд подошел ближе. Глубокие морщины вокруг глаз свидетельствовали о его возрасте и суровой жизни.
– Тебе это рассказала мать, да?
Кайрен кивнул. Значит, она солгала, и он не мог спросить ее почему, ибо Джоселин Бродерик, его мать, около пяти лет назад обрела вечный покой. Он не знал, что заставляло отца держаться в отдалении, встреча с ним отчасти радовала Кайрена.
Десмонд бросил на него сердитый взгляд.
– Твоя мать всегда была и осталась бессердечной шлюхой. Поэтому я не удивлен, что она говорит обо мне такое.
Подобная клевета ошеломила молодого человека. Да, его мать была замкнутой, больше интересовалась церковью, чем собственным сыном. Но Джоселин никогда не спала ни с кем, кроме своего мужа. Его радость сменилась раздражением.
Мэв, стоявшая рядом, напряглась. Девушка молчала, однако ее лицо с широко открытыми глазами выражало страх.
Проклятие, он не хотел говорить ей – и никому другому – о своем прошлом. Всякий раз, когда его одолевали воспоминания, Кайрен прибегал к испытанному средству: фехтованию, элю или женскому телу – ко всему, что находилось под рукой. Этого было достаточно, чтобы забыть о прошлом. Но такую женщину, как Мэв, он никогда не забудет.
– Мэв О'Ши, – кивнул ей Десмонд, – как дела в Лэнгморе и у твоего брата?
Она вежливо наклонила голову.
– Хорошо, сэр. Благодарю вас.
– Мэв теперь не О'Ши, – сказал Кайрен. – Она моя жена.
