— И что же это за лошадь? — повторила Алекс свой вопрос.
— «Четвертушка».
— Четвертушка чего?
— Четвертушка чего?! — Он закинул голову и захохотал. Рядом заплясала Нарядные Трусики. — Бог ты мой, вот это сказанула. Четвертушка чего?
Он снял цепь, приковывавшую кобылу к металлическому кольцу в стене, и, плотно закрыв калитку, подошел к Алекс, стоявшей возле денника.
— Вы с лошадьми не лучшим образом знакомы, верно?
— Как видите, не лучшим, — сухо ответила она. Ее смущение позабавило его, но лишь на минуту. Затем он, насупившись, спросил:
— Вы сами надумали сюда приехать?
— Меня пригласил Джуниор.
— А, тогда все ясно.
— Что вам ясно?
— Да он вечно бросается со всех ног за каждой новой доступной бабой.
У Алекс кровь закипела в жилах.
— Я не доступна ни для Джуниора Минтона, ни для кого-либо другого. И я не баба.
Он опять медленно и насмешливо оглядел ее с головы до ног.
— Пожалуй, и впрямь нет. В вас слишком много прокурорского и маловато женского. Вы хоть когда-нибудь отдыхаете?
— Уж не тогда, когда расследую дело.
— Что, и с бокалом в руке тем же занимались? — презрительно спросил он. — Дело расследовали?
— Именно.
— Какие своеобразные методы расследования у прокуратуры округа Трэвис!
Он повернулся к ней спиной и, вскинув голову, зашагал в противоположный конец здания.
— Подождите! Я хочу задать вам несколько вопросов.
— Пришлите мне повестку, — бросил он через плечо.
— Рид!
Повинуясь порыву, она рванулась за ним и вцепилась в рукав его кожаной куртки. Он остановился, посмотрел на ее пальцы, впившиеся в помягчевшую от долгой носки кожу, потом не спеша обернулся и глянул на нее зелеными пронзительными глазами.
Алекс выпустила его рукав и отступила не шаг. Не то чтобы она испугалась, скорее, ее поразило собственное поведение. Она вовсе не собиралась обращаться к нему по имени и, уж безусловно, не намеревалась хвататься за него, особенно после того, что произошло в деннике.
Облизнув пересохшие от волнения губы, она сказала:
— Я хочу с вами поговорить. Пожалуйста. Это останется между нами. Хочу удовлетворить собственное любопытство.
— Знаем-знаем такой приемчик, госпожа прокурор. Я и сам его не раз использовал. Разыгрываете из себя большого друга подозреваемого, надеясь, что он развесит уши и проговорится о том, что хотел бы скрыть.
— Все отнюдь не так. Просто хочу поговорить.
— О чем?
— О Минтонах.
— О чем именно?
Он стоял, широко расставив ноги, слегка выпятив таз; руки он сунул в задние карманы джинсов, отчего куртка на груди распахнулась. Устрашающе мужская поза. Она одновременно и возбуждала, и раздражала Алекс; она поспешила подавить в себе эти чувства.
