— Жеребая. Эта конюшня для кобыл.
— И все они стоят здесь?
— Ну да, отдельно от остальных. — Лошадь ткнулась мордой ему в грудь; он заулыбался и стал почесывать ее за ушами. — Вокруг мам с детками слишком большая суета.
— Почему?
Он пожал плечами, давая понять, что объяснить это непросто.
— Похоже, наверно, на родильное отделение. С новорожденными все носятся, как ненормальные.
Он провел рукой по гладкому животу кобылы.
— Ей в первый раз жеребиться, вот она и нервничает. На днях ее выгуливали, а она вдруг решила проявить норов и повредила плюсну.
— И когда она ожеребится?
— Весной. Время еще есть, пусть отдыхает. Дайте-ка мне руку.
— Что?
— Руку вашу.
Чувствуя, что она колеблется, он нетерпеливо втащил ее в денник, поставил рядом с собою возле кобылы и сказал:
— Потрогайте.
Накрыв ее ладонь своей, он прижал ее к лоснящемуся боку кобылы. Под короткой грубой шерсткой ощущались сильные, полные жизни мышцы.
Кобыла всхрапнула и осторожно переступила ногами; Рид успокоил ее. В деннике было душно и слишком натоплено. Особый запах пробуждающейся новой жизни заполнял все пространство.
— Теплая, — затаив дыхание, прошептала Алекс.
— Да уж.
Рид пододвинулся к Алекс и, держа ее руку в своей, провел ее рукой по телу кобылы, к ее раздутому животу. Алекс негромко и удивленно вскрикнула, ощутив под ладонью какое-то движение.
— Жеребенок.
Рид стоял так близко, что от его дыхания слегка шевелились пряди ее волос, она слышала запах его одеколона, смешавшийся с запахами конюшни.
От резкого толчка прямо ей в ладонь Алекс радостно рассмеялась. Вздрогнув от неожиданности, она на мгновение прислонилась к Риду.
— Какой резвый.
— Она принесет мне чемпиона.
— А она ваша?
— Да.
— А кто отец?
— За его услуги я дорого заплатил, но он того стоил. Красавец жеребец из Флориды. Он моей сразу приглянулся. По-моему, ей было жаль, что все так быстро кончилось. Может, если бы он все время бегал поблизости, она бы не отбивалась от табуна.
У Алекс так сдавило грудь, что она едва дышала. Ее тянуло прислониться щекой к боку кобылы и все слушать и слушать убаюкивающий голос Рида. К счастью, разум возобладал, и она не успела наделать глупостей.
Она вытянула руку из-под его ладони и обернулась. Он стоял близко, почти касаясь ее; чтобы взглянуть ему в лицо, ей пришлось откинуть голову, затылком она чувствовала конское тепло.
— Все владельцы лошадей имеют доступ в конюшню? Рид сделал шаг назад, давая ей возможность пройти к выходу.
— Я ведь работал у Минтонов; они, я полагаю, знают, что мне можно доверять.
