— Разумеется.
Джуниор бросил настороженный взгляд на отца.
— Она умна.
— Как бестия.
— И с внешностью полный порядок. Отец с сыном понимающе хмыкнули.
— Да, хороша, — проронил Ангус. — Но ведь и мать была недурна.
Улыбка медленно сползла с лица Джуниора.
— Да уж.
— Все еще тоскуешь по ней? — Ангус внимательно посмотрел на сына.
— Иногда. Ангус вздохнул.
— Конечно, если теряешь такого близкого друга, боль, должно быть, проходит не скоро. Ты же все-таки человек. Но я считаю, глупо до сих пор оплакивать женщину, которая столько лет в могиле.
— Ну, оплакиванием это вряд ли можно назвать, — возразил Джуниор. — С того дня, когда я понял принцип действия этого прибора, — сказал он, поглаживая ширинку, — подолгу он у меня не простаивал.
— Да я не о том говорю, — Антус нахмурился. — Найти бабу, чтобы спать с ней, — дело нехитрое. Я говорю о твоей жизни. Пора посвятить себя чему-то. После смерти Седины ты долго был сам не свой. Далеко не сразу пришел в себя. Ладно, это можно понять.
Он оттолкнул скамеечку для ног от кресла, выпрямился и ткнул широким толстым пальцем в Джуниора.
— Но ты, парень, чересчур это дело затянул, полный ход так с тех пор и не развил. Посмотри на Рида. Он тоже тяжело переживал смерть Селины, но оклемался же.
— Откуда ты знаешь, что оклемался?
— А ты видел, чтобы он хандрил?
— Однако трижды женился я, а не Рид.
— Нашел чем гордиться! — рявкнул Ангус, потеряв терпение. — Рид живет толково, делает карьеру.
— Карьеру? — презрительно фыркнул Джуниор. — Шериф в этом занюханном городишке — тоже мне карьера! Кусок дерьма.
— А что же, по-твоему, карьера? Перетрахать за свою жизнь всех баб — членов городского клуба?
— Здесь, на ранчо, я тоже не баклуши бью, — возразил сын. — Все утро вел переговоры по телефону с тем скотоводом из Кентукки. Он уже почти готов купить жеребенка, которого кобыла Еще-Чуточку от Хитрого-Малого принесла.
— Ага, и что же он говорит?
— Что он серьезно подумывает о покупке.
Ангус вылез из кресла и одобрительно пророкотал:
— Отличная новость, дружок. Этот старикан — сукин сын почище многих. Я о нем всякого наслышался. Он кореш Хитреца Ханта. Когда они выигрывают забег, он кормит лошадей черной икрой, выпендривается как может.
Ангус хлопнул Джуниора по спине и взъерошил ему волосы, словно тому было годика три, а не сорок три.
— И тем не менее, — Ангус вновь нахмурился, — это лишь подчеркивает, сколько мы потеряем, если комиссия по азартным играм аннулирует нашу лицензию еще до того, как на ней высохнут чернила. Тут достаточно намека на скандал, и нам крышка. Так как же нам быть с Александрой?
