- С тобой хорошо тут обращались, милый? - едва отыскав меня глазами, прямо от порога ласково проговорила она. И потом, грозно глянув на сержанта, принесшего листок с именем сына, задала этот вопрос уже совсем другим тоном.
- Я рад, что ты приехала, - не узнавая собственный голос, выговорил я. - У меня больше никого нет в этом муравейнике.
- Ну, как ты мог подумать, что я не приеду, - укоризненно, но все-таки очень и очень мягко сказала девушка и присела рядом на краешек кресла. Наша небольшая ссора ничего не значила. Ведь так?
- Конечно! - с энтузиазмом воскликнул я и почувствовал, как губы расползаются в улыбку. - Я вел себя попросту глупо...
Джана улыбнулась в ответ и обратилась к сержанту:
- Мистер Кастр свободен или мне нужно побеспокоиться об адвокатах?
- Для Правосудия лейтенант Кастр недоступен, - серьезно сказал полицейский и развел руками. - Он свободен.
Я сунул бумажку сержанта в карман и, даже позабыв попрощаться, вышел вслед за Джаной.
Всю дорогу, сидя в гравикаре, я выдавал, а она благосклонно принимала многочисленные комплименты. Я плохо помню этот путь, нечто совершенно другое занимало разум. Не зря говорят, что любовь - это временное помешательство.
Джана привезла меня в какой-то дом. Кар влетел точно в гараж и я вслух восхитился пилотским талантом пассии.
- Машину вел компьютер. Ты издеваешься или забыл? - несколько грубо перебила меня Джана.
- Впрочем, это неважно, - тут же мило улыбнулась она, избавив меня от разрыва сердца. - Тебе просто необходимо привести себя в порядок. Сейчас войди в эту дверь, одежду сложи в робопрачечную. Через полчаса она выдаст все совершенно чистое. Прими душ... Ну и все такое... Я хочу, чтобы на тебя взглянули одни... господа. Я хочу, чтобы они видели какой ты красивый...
Выражение "он улетел на крыльях любви" как нельзя лучше ко мне подходило. Я соображал не лучше лабораторной крысы попавшей в лабиринт. Войдя в забранное от пола до потолка в зеркала, помещение туалетной комнаты, я, как Джана и хотела, разделся, сложил в робота одежду и, напевая какую-то глупенькую песенку, помылся под душем. Я чувствовал себя счастливейшим из смертных.
Сказка кончилась, едва я вышел из зеркальной комнаты. На аккуратно расставленных стульях возле прозрачной с одной стороны стены сидели десяток давящихся от смеха дружков Джаны. Сквозь стекло отлично были видны все мои манипуляции с душем...
- У тебя неплохое тело, - утирая острым краешком свернутого платка выступившие слезы, пропищал Диксон Маатес.
