Я почувствовал внутренний восторг и легкое затемнение сознания. На всякий случай, решил сразу расплатиться с барменом и не прогадал. Когда Кристос начал рассказывать, что должна чувствовать и как себя вести Джана в эпоху партиархата, я еще слушал. Но вот модель матриархата в представлении доморощенного мыслителя уже не воспринимал. Только чистый голос, наполненный бесконечной мудростью и состраданием, каким-то образом проник в угасающее сознание:
- Мир тебе, сын мой! Да будет с тобой любовь!
Впрочем, это, скорее всего, был уже сон.
Очнулся я глубокой ночью на жесткой металлической скамье в полицейском участке прямо напротив дежурного сержанта.
- Привет, - неприветливо сказал я и перевел свое тело из лежачего положения в сидячее. Только, оказывается, в полицейских участках на уровне пояса стоячего человека находится слой боли. И я туда по неведению врезался башкой. Даже в глазах потемнело.
Сержант терпеливо дождался, пока я закончу стонать, принес пластиковый стаканчик чуть теплого кофе с таблеткой и поинтересовался:
- Отправить тебя в военную комендатуру или в городе есть родственники?
- Знакомые..., - попробовал улыбнуться я. - Только не знаю, как с ними связаться.
- Достаточно имени, - успокоил меня коп.
- Джана Джехроуд, - сказали губы, и я удивился. Думал-то я об Игоре Танкелевиче.
Сержант вернулся за конторку и лихо застучал там по клавишам компьютера. Через минуту уже говорил с кем-то по телекому.
- О'Кей, лейтенант, - мягко сказал он, подошел и сел рядом. - Она сейчас за тобой приедет.
Я не верил своим ушам, но спорить с добрым фараоном не стал. Тем более что сержанта, почти уже старика, интересовал совсем другой вопрос.
- Был на фронте?
- Таиланд, Африка, Алтай...
- Там страшно?
- Да. Там убивают... Но это еще ничего. Хуже всего, когда тебя сильно ранят. Вот это страшно. Инвалиды никому не нужны... Она сама сказала, что приедет?
- Юная леди? Да, она сама... У меня сына в армию забрали...
- Дай ему Бог удачи... Она сразу согласилась приехать?
- Сразу. Я сказал, что она единственный человек в городе, кто тебя знает и может отсюда забрать. Она сказала, что уже едет... Как ты думаешь, мы победим?
- Вряд ли. Напиши мне имя твоего сына. Я попробую вытащить его из армии. Надеюсь, он не доброволец?
Сержант недоверчиво хмыкнул, но потом мысль "чем черт не шутит" появилась у него на лбу, и ушел за бумагой.
Джана появилась в полицейском участке не менее эффектно, чем я на вечеринке ее отца. Сначала сквозь пинком распахнутые двери ввалилась пара закованных в бронированные латы киберов, потом прошла череда ошарашенных арестованных со скованными руками. За ворами шествовал десяток, увешанных амуницией полицейских, воняющих потом и громыхающих оружием. А Джана, словно добросовестный пастух, замыкала это карнавальное стадо. Хрупкая и утонченная, она вызвала усиленное сердцебиение. Я боялся, что дежурный сержант попросту не правильно ее понял, и она пришла, чтобы снова посмеяться надо мной.
