Жена взглянула на него с явной издевкой.
— И что же ты со мной сделаешь, если я ничего не скажу? Побьешь? Свернешь мне шею?
Филип, дрожа от бешенства, подошел к ней почти вплотную.
— Может, и так, — процедил он сквозь зубы, испепеляя Паулу взглядом. — Меня в любом случае оправдают. Я пока твой законный муж и застал в собственной спальне твоего любовника.
Паула моргнула, в ее глазах снова блеснул страх.
— А кто это докажет? Свидетелей не было, — не вполне уверенно пробормотала она.
Филип засмеялся грозным смехом.
— Кто докажет? Да этот твой французик, и с большим удовольствием. Он ведь законченный трус, как миленький подтвердит на суде все, что я велю. Так ему выгоднее, спокойнее. Любовниц у него пруд пруди, а жалкая жизнь всего одна. Она в миллион раз дороже ему, чем ты, в этом можешь не сомневаться. Итак, я жду.
Паула боязливо хихикнула и стала о чем-то размышлять. Между бровей медленно появились привычные складки. Выражение лица переменилось: она превратилась в саму себя, злобную, нервную, скандальную.
— Я жду! — взревел Филип.
Паула вздрогнула, ее лицо исказилось от испуга и гнева.
— Я не желаю отдавать тебя этой проходимке, ясно? — прокричала она. — Поэтому все и придумала, вот так-то! Я на что угодно пойду, так и знай, мерзавец! Ты мой муж и я заставлю тебя вспомнить о своих святых обязанностях, чего бы это мне ни стоило!
У Филипа с глаз как будто упала пелена. Внезапно обо всем догадавшись, он вцепился в плечи Паулы и, тряхнув ее, спросил так громко, что у самого зазвенело в ушах:
— Ты виделась с Джордан, да? Что ты ей наплела? Говори, паршивка, или я вышибу тебе мозги!
Паула рассмеялась ему в лицо.
— Я сказала ей, что жду от тебя ребенка! Попросила убраться с твоей дороги, и эта дура пообещала мне, что так и сделает!
Филип размахнулся и залепил ей пощечину. Паула взвизгнула от неожиданности и обхватила лицо руками.
— Где она? — спросил Филип.
Паула замотала головой, притихшая, с застывшим в глазах ужасом. Никогда прежде ни родители, ни муж не поднимали на нее руку.
— Я спрашиваю: где она? — осознавая всю чудовищность произошедшего, требовательно повторил Филип.
— Понятия не имею! — выкрикнула Паула.
— Опять врешь? — Филип сильнее сжал ее плечо, поняв, что боль оказалась лучшим средством развязать ей язык.
— Н-нет, — съежившись, выдавила из себя Паула.
Филип убрал с ее плеча руку и взмахнул ею, словно стряхивая заразу.
— Дрянь, — произнес он, отступив на несколько шагов. Паула нерешительно повела плечом и перевела дух. — Какая же ты дрянь, — повторил Филип. — Насколько ловко все провернула, а? Обвела вокруг пальца и меня, и Джордан. Ты идешь по головам, не жалея никого вокруг. Редкий дар!
