– О, Алекс, сядь. Леди имеет право время от времени кое-что у себя менять. Этот дом на Ганновер-сквер всегда казался мне настоящим мавзолеем, и если бы твой дед не был таким скупым, я бы… – Но она не закончила фразу, потому что, подняв голову, обнаружила, что обращается к пустому стулу. Алекса не было. – Будем надеяться, – решила она, – что он отправится в Лондон, вернётся к своей жене. Именно туда, где ему надлежит быть, – сказала она ближайшему мопсу, милостиво его почесав.
Эта поездка в город во многом была похожа на установление рекорда, но Алекс не задумывался о таких вещах. Воображение было захвачено картиной полной и окончательной катастрофы, ожидавшей его в Лондоне.
«Эммелин? Невозможно, – повторял он себе. – Но ведь о ней писали и „Пост“, и „Тайме“!..»
Кому-то стал известен его секрет. Это не могли быть ни Эллиот, ни его жена, ни Симмонс, его лондонский дворецкий, потому что все трое обязаны Алексу средствами к существованию. Значит, оставался только один подозреваемый.
Неужели это Джек? Его проказливый друг посчитал хорошей шуткой вдохнуть жизнь в образ придуманной Эммелин.
Однако ещё много вопросов оставалось без ответа. Например, как незнакомка проникла в дом? Симмонс, служивший семье больше сорока лет, никогда не допустил бы, чтобы такое безобразие запятнало имя Седжуиков.
И потом, нужно выяснить, кто ещё видел эту самозванку. Алекса бросило в дрожь при мысли, что кто-нибудь из его большого семейства пришёл с визитом после появления заметок в прессе или, ещё хуже, приехал в Лондон и, как обычно, остановился в городском доме Седжуика. По окончании сезона Алекс всегда щедро распахивал двери своего дома для родни и знал, что его кузины, кузены, тёти и дяди часто пользовались этим постоянным приглашением.
И вот теперь какая-то женщина живёт в его доме, спит в его постели и выдаёт себя за его жену, а возможно, даже посмеивается над всей семьёй.
Алекс спрятал лицо в ладонях. Господи, он мог прекрасно представить себе, какого типа девку нанял Джек, чтобы та изображала Эммелин.
Издеваться над его родственниками непозволительно никому!
Когда во втором часу ночи экипаж свернул на Ганновер-сквер, Алекс с облегчением увидел, что дома его надменных соседей выглядят точно такими же, какими он оставил их около месяца назад – величественными и достойными уважения. И номер семнадцать казался таким, каким и должен быть дом респектабельного члена высшего общества. Алексу было трудно поверить, что внутри его ожидает катастрофа.
