– Как много ты запомнила, кошечка, после таких-то побоев.
– Я помню, как ты убивал, – добавила Ивейна. – Помню трупы. Только вчера одна из твоих пленниц бросилась в море и…
– Ага. И ты винишь в этом меня?
– Ты ее вынудил…
– Нет! – Голос Рорика прозвучал неожиданно резко. – По-твоему, я виновен в ее смерти, леди?
Ивейна уставилась на него.
– Нет, – сказала она наконец. – Строго говоря, не виновен.
Его лицо смягчилось.
– Ты справедлива, леди. Я бы не удивился, если… – Он покачал головой. – И у тебя есть храбрость. Думаю, ее хватит, чтобы не последовать примеру этой несчастной.
– Иногда требуется больше храбрости, чтобы умереть, но не уступить насилию.
– Ты прекрасно знаешь, что я не собираюсь отдавать тебя своим людям, – прорычал Рорик. – Хотя твой муж именно это мне и предлагал.
– Что ж, в таком случае тебе надо что-то решать. Ты не хочешь продать меня в рабство, не хочешь отдать своим людям. Единственное, что остается, это меня изнасиловать.
Рорик насмешливо выгнул бровь.
– Не самое соблазнительное предложение, – протянул он. – Но довольно заманчивое. Надо бы поучить тебя покорности, леди.
В ее лице не осталось ни кровинки.
– Как Сьюлин учил?
Не успела Ивейна опомниться, как Рорик уже присел рядом с ней. Она невольно вздрогнула.
– Молот Тора, – очень мягко произнес Рорик, – почему ты так меня боишься? Ты и вправду веришь, что я смогу тебя ударить?
– Откуда мне знать? – Ивейна покачала головой, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Он так близко, такой большой, такой сильный. В его прищуренных глазах она различала сочувствие и… неуверенность.
Вздрогнув, она отвела взгляд.
– Откуда я знаю, на что ты способен? Ты забрал меня из моего дома. Я видела, как ты убил Сьюлина. Даже если ты думал, что он… Но раньше он даже пальцем меня не трогал. Так что…
– Что! – Рорик схватил ее за подбородок и повернул к себе ее лицо. Его глаза пылали. На ярком солнце они казались почти серебряными. – Что ты сказала? – повторил он. – Что он пять лет спал с тобой в одной постели и ни разу к тебе не притронулся? Он что, не мужчина?
– Ну, он не… то есть, у него другие вкусы, – поморщившись, выдавила Ивейна. Несмотря на ее сбивчивое объяснение, Рорик понял, о каких «вкусах» идет речь. Его пальцы сжались на мгновение, а затем он отдернул руку и вскочил.
Даже если бы на него сейчас свалилась мачта, он не был бы так удивлен.
Рорик стоял неподвижно, как статуя, и только инстинкты морехода не позволяли ему выпустить из рук рулевое весло, пока он осмысливал обрушившуюся на него правду. Англичанин не солгал. Ивейна невинна. Она принадлежит ему.
