- Напрасно вы так думали! - возразил Юрий, все тешась тем же жгучим ощущением. И вдруг ему показалось, что это очень оригинально, что он говорит с ней так, и что в этом есть что-то красивое.
- Я бы тогда... утопилась... - еще тише и еще больше краснея, проговорила Карсавина.
И от этих слов в душе Юрия появилось мягкое жалостливое чувство. Возбуждение сразу упало, и Юрию стало легко.
"Какая славная девушка!" - подумал он тепло и искренне, и сознание чистоты этой теплоты и искренности было так приятно ему, что слезы выступили на его глазах.
Карсавина счастливо улыбнулась ему, гордая своим Ответом и его безмолвным передавшимся ей одобрением.
И пока они шли к выходу, девушка с странным волнением думала о том: почему ей было так не обидно, не стыдно, а волнующе приятно, что он спрашивал ее об этом.
VI
Оставшиеся наверху, постояв у пещеры и поострив над Сварожичем и Карсавиной, расселись на берегу. Мужчины закурили папиросы, бросая в воду спички и наблюдая, как расходятся по ней широкие ровные круги. Лида, тихо напевая, ходила по траве и, взявшись за пояс, выделывала какие-то па своими желтыми маленькими ботинками, а Ляля рвала цветы и бросала ими в Рязанцева, целуя его глазами.
- А не выпить ли нам пока что? - спросил Иванов Санина.
- Проникновенная идея, - согласился Санин.
Они спустились в лодку, откупорили пиво и стали пить.
- Пьяницы бессовестные! - сказала Ляля и бросила в них пучком травы.
- Ха-арашо! - с наслаждением произнес Иванов.
Санин засмеялся.
- Меня всегда удивляло, что люди так ополчаются на вино, - сказал он шутя, - по-моему, только пьяный человек и живет как следует.
- Или как животное, - отозвался Новиков с берега.
- Хоть бы и так, - возразил Санин, - а все-таки пьяный делает только то, что ему хочется... хочется ему петь - поет, хочется танцевать - танцует, и не стыдится своей радости и веселья...
- Иногда и дерется, - заметил Рязанцев.
- Бывает. Люди не умеют пить... они слишком озлоблены...
- А ты в пьяном виде не дерешься? - спросил Новиков.
- Нет, - сказал Санин, - я, скорее, трезвый подерусь, а в пьяном виде я самый добрый человек, потому что забываю много мерзости.
- Не все же таковы, - опять заметил Рязанцев.
- Жаль, конечно, что не все... Только мне до других, право, нет ни малейшего дела.
- Ну, так нельзя говорить! - сказал Новиков.
- Почему нельзя? А если это - правда?
- Хорошая правда! - отозвалась Ляля, качнув головой.
- Самая хорошая, какую я знаю, - возразил за Санина Иванов. Лида громко запела и с досадой оборвала.
