В электричке до Солнечногорска разговаривали мало. Сестра, как и следовало ожидать, пожаловалась на трудности с деньгами. Мельников пресек ее стенания сообщением, что у него деньги есть и о расходах на похороны беспокоиться не стоит. Сестре стало неудобно, и она поспешила сказать, что тоже наскребла... пятьсот рублей.
- Курс двадцать пять пятьдесят, - как бы про себя изрек в ответ Мельников.
- Что ты сказал? - переспросила сестра.
- Да так, ничего. - он не стал обижать сестру сравнением, что "наскребла" она с тем, что вез он.
Где-то за Клином сестра наконец вкрадчиво намекнула:
- Мать-то забирать придется... Как ты думаешь, Вась?
- Придется, - нехотя, словно ежась от холодной воды, ответил Мельников. - Может, потом, Дунь, поговорим, как похороним?
- Потом некогда будет, - уже твердо возразила сестра. - Об этом лучше загодя подумать, и насчет дома тоже. Как на сороковины поедем, надо и маму забрать, и дом продать. А покупателей сейчас подыскивать.
Мельников удивленно взглянул на сестру - он не ожидал, что она уже все обдумала и даже наметила план действий. Поразмыслив, он согласился:
- Ты права. Мать там одну никак нельзя оставлять - заболеет, и позвать некого. Ты, я гляжу, уже все продумала. Давай-ка поделись соображениями.
- Ничего я не продумала, ты же старший, вот ты и думай... Только вот, Вась, то, что у нас три комнаты... ты учти, у меня как-никак парень и девка взрослые... ну и с деньгами у нас всегда напряг. Мой сволочь как специально ждал, когда дети вырастут, чтобы алименты не платить.
- Я все понимаю, Дунь. Но если дом продадим, деньги появятся... Ты их и возьмешь.
- Господи, да какие там деньги. За сколько можно продать старую избу в такой дыре, да и кому? Соседям на дрова... да, может, что из вещей продадим.
Мельников понимал правоту сестры, но сдать позиции и согласиться взять мать на свое полное обеспечение... Впрочем, от обеспечения он бы не отказался, но ведь сестра явно намекала, чтобы он взял мать к себе, чего Мельников более всего не хотел.
- Хорошо, Дунь, давай прикинем. Пусть все деньги, что от дома и вещей выручим, - твои. Ну и я в свою очередь согласен помогать... Ну, тысячи по две в месяц. Тут и на мать, и вам немного останется... Пойми, Дунь, ко мне мать сейчас никак нельзя, они же с Людмилой... сама знаешь. Да и неудобно свекрови у снохи жить, когда родная дочь есть.
- Ну спасибо, растолковал, братец дорогой! - сестра отвечала злым отчетливым шепотом, так что соседи по электричке невольно покосились на нее. - Да я скорей с голоду помру, а побираться даже у тебя не стану. Пожалел... как же. То ли дашь, то ли нет, а я за тобой бегай как собачонка. И что Людка твоя скажет, когда ты каждый месяц по две тысячи нам выдавать будешь? Не тебе - мне что она скажет? Не знаешь? А я знаю и слышать от нее этих слов не желаю.
