Гейбриел распахнул дверь и жестом приказал им убираться.
– В ваших услугах больше не нуждаются, уходите. Немедленно! – бросил он портным, неохотно собиравшим свои инструменты и ткани.
Он взглянул на Психею, ожидая от нее возражений.
Черт бы побрал этого человека! Он поставил ее в безвыходное положение. Анри считал Гейбриела ее женихом, которому она делает подарок. И если она не подчинится ему, то нарушит все светские условности. А заставить его принять подарок, когда он этого не хотел, Психея не могла. Пойдут разговоры, в свете узнают обо всем от какого-нибудь лакея или портного.
С трудом сохраняя спокойствие, Психея улыбнулась Анри.
– Лорд Таррингтон сейчас не желает воспользоваться вашими услугами, но потом он…
– Он сам найдет для себя портного, – перебил ее возмущенный голос Гейбриела.
Анри был явно огорчен. Психея понимала, как важен для него этот заказ. Она тронула его за рукав.
– Лорд Таррингтон не нуждается в ваших услугах, но одному лакею требуется новая ливрея.
Лицо Анри просветлело. Обрадованная Психея продолжала:
– И всем моим слугам следовало бы обновить ливреи. Обсудите это с Джоурсом перед уходом. До свидания, Анри.
Когда портные покинули комнату, Гейбриел заговорил с ней, он уже не сердился, но выглядел озадаченным.
– Вы были чрезвычайно добры к нему.
Психея медленно повернулась. Он выглядел таким уверенным, так естественно смотрелся в этой роскошной обстановке, что Психея просто не могла поверить, что он родился в небогатом имении. А его поведение – он вел себя так высокомерно, с такой вызывающей надменностью… С каждой минутой Гейбриел все больше напоминал настоящего маркиза.
– А вы чрезвычайно злы, – ответила она.
К ее удивлению, он не смутился, не покраснел и не стал этого отрицать.
– Мне не следовало терять самообладания.
– Признаете свою вину? – недоверчиво спросила Психея.
– Да.
– Не настаиваете на своей правоте?
– Когда я всего лишь неизвестный актер? – усмехнулся он.
– Совершенно верно, – с серьезным видом кивнула она.
Гейбриел расхохотался, а затем с таким же серьезным видом сказал:
– Я был непростительно груб и приношу свои извинения.
– Вы – что? – Психея никогда не слышала, чтобы мужчина добровольно признал, что был не прав.
– Прошу прощения, – повторил Гейбриел.
– Признаете, что вели себя безобразно?
– Несомненно.
Психея опустилась на ближайший стул.
– Становится все интереснее.
– О нет, дорогая моя Психея! Вам самой надо попросить прощения. – Гейбриел подошел и опустился перед ней на одно колено.
