Симона сказала, что платье сидит идеально, и Психея в сопровождении Симпсон, несшей платье, отправилась домой. По дороге она забрала все остальное и вернулась с чувством полного удовлетворения. Отдавая ридикюль и перчатки лакею, она, наконец, заметила несчастный вид дворецкого.
– Мисс, простите меня. Кто эти люди, и что мне с ними делать?
Психея прижалась к стене, пропуская человека с большим рулоном черного шелка.
– Не волнуйся, Джоурс. Это портные, они пришли, чтобы пополнить гардероб лорда Таррингтона. Ты же знаешь, его одежду испортили.
– Да, мисс, понимаю. – Его морщинистое лицо выражало сомнение. – Но, мисс, а вы уверены, что лорд Таррингтон пожелает принять помощь такого рода? Времени после смерти вашего отца прошло много, но обычаи не так уж изменились с тех пор…
Психея отмахнулась от его слов.
– Джоурс, а где лорд Таррингтон?
– В Желтой гостиной, мисс.
– Прекрасно! – Психея повернулась и поманила портных за собой.
Она решительно распахнула дверь и увидела своего «жениха», разглядывающего портрет ее матери, висевший над камином, Он пил чай, но его рука с чашкой замерла в воздухе при появлении Психеи и ее портных.
Гейбриел в изумлении застыл на месте. Психея впустила в комнату свою армию и направила ее прямо на него. Толпа подмастерьев окружила его. Маленький человечек с ловкостью обезьяны выхватил чашку из его руки. Гейбриел был так ошарашен подобной наглостью, что даже не ответил на дерзкую фамильярность незнакомца.
– Вот он, джентльмены, – указала Психея. – Ему нужны утренние костюмы, костюм для верховой езды, что-нибудь подходящее для дома, и, Анри, – обратилась она к невысокому, крепко сбитому человеку, который явно был главным в этой толпе, – думаю, он будет великолепен в темно-бордовом.
Анри, торопясь угодить новой благодетельнице, развернул перед ней рулон тяжелого бархата.
– О да, Анри. Это то, что надо.
– Oui, мадемуазель. И еще цвета ночного неба.
– Обязательно, Анри. Симона была права, у вас прекрасный вкус.
– Благодарю вас, мадемуазель Хилл.
Они, прищурив глаза, бесцеремонно рассматривали Гейбриела.
– Да, ему пойдут яркие цвета. И минимум украшений, он в них не нуждается.
– Вы снова правы, Анри, какой у вас острый глаз.
– И никакой ваты на плечах, у мсье широкие, крепкие плечи.
Психея отвела глаза и прикусила нижнюю губу.
– В самом деле? А я и не заметила.
«Лгунья», – подумал довольный Гейбриел. Словно загипнотизированный змеей кролик, он смотрел, как суетятся помощники Анри. Одни раскатывали рулоны тканей, вдевали нитки в иголки, готовили ножницы и прочие инструменты. Другие, как надоедливые мухи, облепили Гейбриела, измеряя его шею, грудь, талию, а один из них – черт бы его побрал! – измерял длину ног.
