– Нет! Мистер Фэрчайлд, не смейте! – послышался голос секретаря. Тучный мистер Клейтон Хардинг бросился к Джеку и схватил его за запястье, направляя дуло пистолета в потолок. – Этого я не допущу! Не все еще потеряно!
– Полно вам, Хардинг, – хладнокровно отозвался Джек, глядя на секретаря с легкой досадой, как на назойливую муху.
– Нет уж, сэр, я не дам вам застрелиться!
– Застрелиться? – с недоверчивым смешком переспросил Джек. – Уверяю, ничего подобного у меня и в мыслях не было. Пустите же руку, она уже немеет. Вы чересчур впечатлительны, Хардинг. Если бы я хотел покончить жизнь самоубийством, я бросился бы под колеса карет у Гайд-парка, чтобы не тратиться на пулю.
По-прежнему хмурясь, Хардинг разжал пальцы и неуверенно покачал головой:
– Вы хотите сказать, что не собирались стреляться? Я обнаружил, что пистолета нет на обычном месте, и предположил самое худшее. В вашей комнате я вас не застал и уже опасался, что…
– Боже мой, да нет же! Он даже не заряжен. Я просто хотел швырнуть: проклятую штуковину в огонь. – Джек окинул оружие презрительным взглядом. – Даже если металл не расплавится, рукоятка точно сгорит и пистолет станет ни на что не годным. Ненавижу его за все беды, которые он мне причинил!
Хардинг устремил подозрительный взгляд на камин. И вправду пламя в нем горело слишком бурно для теплого летнего вечера. В ответ на его недоуменный взгляд Джек только приподнял, бровь и криво усмехнулся.
– Я все понял, мистер Фэрчайлд. Значит, вот почему в комнате так жарко натоплено.
– Да, и я уже весь взмок. Уберите же руку, я хочу поскорее покончить с этим грязным делом. Я не желаю ни хранить оружие, погубившее моего отца, ни продавать его какому-нибудь простаку, который и не подозревает, что на нем лежит проклятие. Если бы не этот пистолет, Генри Фэрчайлду пришлось бы самому расплачиваться с кредиторами. Только он и это оружие виноваты в том, что со мной стало. Дайте мне, наконец, отомстить им.
Хардинг посторонился, а Джек швырнул пистолет в огонь и с многозначительным видом отряхнул руки.
– Наконец-то я расквитался с роком за то страшное, немыслимое будущее, которое он мне уготовил!
Прислонившись гибким телом к камину, Джек обвел любовным взглядом свою гостиную:
– Мне всегда будет недоставать этой комнаты, Хардинг. Жить здесь, в Лондоне, было чертовски приятно.
Хардинг стоял неподвижно, подняв нос, словно пытаясь уловить запах грядущего бедствия.
– «Жить было приятно», сэр? Впервые слышу, как вы говорите о Лондоне в прошедшем времени.
