Мимо окон проплывали продуваемые со всех сторон пустынные земли, редкие деревья жалобно гнулись и скрипели под порывами налетавшего с отрогов гор ветра, гнавшего перед собой клубы песка и пыли. Вдалеке, как и тысячи лет назад, словно памятник мощи и вечности природы, безмолвно вздымался к небу темный конус вулкана. На его склонах застыли бугристые черные потоки лавы, что были когда-то вытолкнуты из кратера яростью подземной стихии.
Довольно скоро дилижанс оставил предгорья позади и снова покатил по знакомой уже травянистой равнине, простиравшейся от горизонта до горизонта. Таких просторов Анастасия никогда раньше не видела и все никак не могла к этому привыкнуть.
Хок показал ей виднеющиеся на северо-востоке три столовые горы – родину племени хопи. Почти вся земля вокруг этих крутых холмов принадлежала теперь навахо, потому правительство Соединенных Штатов отдало ее им под резервацию, не посчитавшись с тем, что на ней испокон века – задолго до появления навахо и белых – жили хопи. Жизнь племени изменилась к худшему, потому что навахо очень быстро стали злейшими врагами хопи, заняв чуть ли не все их священные земли.
На юге резервации навахо и располагался городок Джозеф-Сити, построенный два года назад поселенцами-мормонами на берегу Литл-Колорадо. К югу от города, в речной долине, и находилось ранчо Спенсера. Там же лежали земли фермерского поместья Латимера. К этому городку и направлялся почтовый дилижанс, с каждым мгновением приближая троих пассажиров к их судьбе.
Когда от послеполуденного солнца по земле потянулись пурпурные тени, почтовый дилижанс, немилосердно пыля, с грохотом проехал по главной улице Джозеф-Сити и наконец остановился у почтовой станции.
Лорели, Хок и Анастасия с чувством облегчения выбрались из экипажа, обрадованные тем, что путешествие наконец закончилось.
Анастасия отошла немного в сторону от дилижанса, огляделась по сторонам и замерла, ошеломленная обликом города, куда они с матерью так долго и упорно стремились. Весь Джозеф-Сити составляли несколько убогих глинобитных домишек, выжженных солнцем до белесого песочного цвета. Над дверью одного из близлежащих домов свисала связка красных и зеленых перцев, в пыли на дороге копошился голенастый цыпленок, а привязанный к перилам веранды другого дома мул, пофыркивая, лениво махал хвостом, отгоняя назойливых мух.
Вокруг стояла оглушительная тишина, и не было видно ни одной живой души.
Анастасия с трудом сглотнула, почувствовав, как у нее сжимается желудок. Куда же зазвал их отец?
