— А что, он ничего не соображал, вы не ссорились, — поинтересовался майор.
— Я же говорил уже Вам что он был навеселе, — раздражённо сказал Алексей, — и к тому же он хотел выпить, а я ему не давал. Я хотел выяснить у него — где он взял эту пластину. Вы понимаете, эта пластина — ценная вещь, хоть она стальная, а не золотая, — съязвил Ставров.
— Пожайлуста, продолжайте, — На лице майора не отразилось ровным счётом никаких эмоций. Он чертовски устал и очень хотел спать. Ночное дежурство сильно измотало его. Сначала стрельба в ресторане, затем убийство Смычкова, которое повисло на его бригаде как камень на шее. Теперь ещё вот этот умник, разыгрывающий из себя великого учёного и интиллигента. Не пьёт он видите ли. На шару пьют и язвенники и трезвенники, — пришла вдруг на ум фраза из кинофильма. Когда же наконец я уйду в отпуск, — размышлял майор, — Ленка обижается, что не уделяю ей внимание, а ведь сегодня обещал что сходим куда-нибудь, развлечёмся. А я вот здесь развлекаюсь. А если так будет и дальше продолжаться, то пошлёт она меня красивого на…хрен, найдёт себе другого женишка и привет, как говориться Чемберлену. Ладно дослушаем этого соловья, потом ей позвоню, а там как говорил Тристан в «Собаке на сене» — пусть все течёт само собой, а там посмотрим, что случиться…
— Что Вы там говорили про золото, — задумчиво протянул Карпенко.
— Про какое золото? — Алексей недоуменно воззрился на старшего оперуполномоченного. — Я говорил, что пластина сделана из закалённого металла из которого выковывались в то время мечи и кинжалы, а не из золота.
— Ну да, ну да, я Вас видимо неправильно понял, — произнёс майор. Извините. А пластина находится у Вас?
— Нет, она у профессора Горского, он хотел показать её специалисту по герольдике и оставил её у себя ещё на несколько дней. Мы должны с ним встретиться в понедельник, когда профессор получит больше информации о пластине.
— Вообщем давайте, Алексей Алексеевич, договоримся таким образом, в понедельник, когда Вы заберёте пластину у профессора, я жду Вас у нас…
12. Тридцатилетняя война.
Почти тридцать лет Европа была охвачена пожаром войны, начавшейся в 1618 году. Начало положила Дефенестрация в Праге, когда богемские протестанты, составляющие большинство населения Чехии, захватили королевский дворец и выбросили двух министров в окно. Воспитанный иезуитами Фердинанд, король Богемии, внук императора Фердинанда I, насаждал католицизм в Чехии, ненавидя протестантизм. Богемцы объявили его низложенным и объявили королём курфюрста Рейн-Пфальца, Фредерика V.
