Вопрос оказался неожиданным. Я не знала, что сказать.
Вместо того чтобы меня поддержать, Сын Таксиста зашел за прилавок и скрылся вместе с Фармацевтом в служебном помещении. У меня возникло ощущение, что я попалась на розыгрыш какой-то пакостной телепередачи. Один из выводов, к которым я пришла за эти девять лет размышлений, состоит в том, что все телевизионные каналы настроены против меня. Вот почему мы такие плохие, я и телевидение.
Когда мне надоело ждать (и незаметно для них понаблюдав, как Мальчик, встав на колени, вылизывает зад Фармацевту), я ощутила прилив здравого смысла и ушла.
Два часа спустя Сын Таксиста явился ко мне.
Я посмотрела на него взглядом инквизитора, как выразилась бы англичанка.
В руке он держал сумку с килограммом креветок. Морепродукты не дали того эффекта, как девять лет назад.
— Если отец сказал тебе, что, чтобы вернуть мое расположение, достаточно килограмма креветок, вы оба заблуждаетесь, — произнесла я.
— Я пришел, чтобы объяснить тебе происшедшее. Не хочу, чтобы у тебя сложилось неправильное мнение о Рамоне.
— Что еще за Рамон? Раймонд Чандлер, Раймунд Луллий, Рамон Гомес де ла Серна или Рамонсин? [91]
— Рамон, Фармацевт.
— Никогда его не читала. — (Злость моя уже прошла, но это не повод упускать случай поиздеваться.)
— Он не реакционер. Он тоже ненавидит Кармен Альвеар и тоже не согласен с Папой и с КОНКАПА [92]. Он либерал и опасается, что ты неверно его поняла.
— Так же неверно, как он сам себя понимает. Сын Таксиста упорно пытался обелить образ
Фармацевта. Я позволила ему выговориться. В таких ситуациях меня всегда подводит уважение к человеческим ценностям и склонность к демократии. В общем, типичная болтовня тайного гомосексуалиста, с которой Таксист не мог смириться и обратился ко мне, чтобы я сотворила чудо.
— Мы знакомы с Рамоном уже несколько месяцев и именно сейчас переживаем наш первый кризис, — объяснял Мальчик.
— Начни ты с этого, и мне не пришлось бы мотаться впустую.
Мальчик достал из кармана пачку презервативов. Он вручил ее мне: пачка была открыта, одного недоставало.
Я улыбнулась:
— Раз уж мы с тобой барахтаемся в бурном море искренности, я тоже признаюсь, что соврала. Я находилась под подозрением, но я не серопозитивна. Но сказанное не означает, что у меня нет проблем.
— Может, я смогу чем-то помочь?
Мальчик казался искренним, и я не собиралась вести себя иначе.
— В общем-то, можешь. — Я подошла и поцеловала его на всю катушку. — Задницей отдает.
