Альберт Шестернев | страница 31

– Как Шестернев тогда ребятами руководил! – восхищался участник матча киевский динамовец Анатолий Коньков. – Публика, судья, разгар сезона – ну, все было на стороне испанцев, им требовалась только победа с любым счетом. Но Алик тогда все и вверху, и внизу выиграл, за всеми все подчистил и ни шанса испанцам не дал. А ведь доигрывал со страшной травмой.

Зимой ему сделали операцию на колене. И вскоре он начал усиленно готовиться к новому сезону. Его ждали, на него рассчитывали, не представляли себе, как без него обойтись. «Наш бессменный капитан перенес операцию, а сейчас уже приступил к физической подготовке, – торопил время старший тренер сборной СССР Александр Пономарев. – В середине февраля он уже начнет тренироваться в ЦСКА, и если не к первому матчу с югославами, то ко второму войдет в строй». Не получилось. Но Шестернев не терял присутствия духа и почти набрал форму. «Семеныч, возьми его, – уговаривал Пономарева, своего тестя, защитник ЦСКА Юрий Истомин. – Ты же видишь, у нас вся оборона без него разладилась. Стержня нет. Возьми, он столько лет на нас работал, теперь и каждый из нас будет ему немножко помогать. Он для нас как талисман, как победный символ». Но Шестерневу и в ЦСКА места не находилось. И Пономарев не пошел на риск.

А больное колено так и мучило, не отпускало Шестернева до конца его дней.

21 июня 1973 года переполненные Лужники, в присутствии приехавших в Москву на очередной товарищеский матч так любимых капитаном сборной бразильцев, провожали из большого футбола Альберта Шестернева. Он вывел на поле сборную СССР, но через считанные минуты передал капитанскую повязку тбилисскому динамовцу Муртазу Хурцилаве и, провожаемый овациями трибун, аплодисментами футболистов сборных СССР и Бразилии, с охапками цветов в руках покинул поле.

Никто не помнит, когда и при каких обстоятельствах Альберт Шестернев стал капитаном ЦСКА и сборной. Это было настолько естественно, что никому и в голову не приходило задаваться таким вопросом или оспаривать его право носить капитанскую повязку. В силу специфики армейского клуба капитанов в ЦСКА не выбирали, а назначали. Но никто из бывших партнеров Шестернева по клубу и сборной не может вспомнить, как это случилось с ним.

Такое впечатление, что он им был всегда. В силу своей скромности, немногословности он никогда не кричал, «не пихал», как выражаются футболисты, партнерам, был скорее не командиром, а добрым советчиком на поле. Ни разу его не видели в игре раздраженным.