Закопать оказалось гораздо проще, чем раскопать, и через десять минут куча песка приняла прежний вид.
Когда я вылезла из подвала, кое-как приладив на место замок, ноги меня совсем не держали. Хотелось упасть тут же на землю и лежать, пока не умрешь. Однако внутренний голос, с некоторых пор взявший за правило давать мне советы, велел не расслабляться и как можно быстрее уносить отсюда ноги. Времени было половина третьего ночи, на улице темно, холодно и жутко. Пока я шла дворами, сердце колотилось от страха.
На проспекте мне стало получше, потому что там горели многочисленные вывески и проезжали машины. Даже люди какие-то попадались, но от них я шарахалась в сторону и решилась поднять руку, только когда увидела самую обшарпанную машину.
Мы долго торговались с водителем, наконец сошлись в цене, и он повез меня на Кирочную. Я радовалась, что Ленка сейчас спокойно спит у мамы и никто не будет спрашивать, где это я шлялась так поздно.
Однако во дворе я заметила машину Никиты. Очевидно, он тоже решил спасаться дома. По дороге я немного очухалась, и теперь в голову полезли тревожные мысли. Чем закончится для Никиты история, начавшаяся сегодня в ангаре? То есть меня его жизнь и благополучие волновали только в связи с Ленкой, на него же мне было глубоко плевать. Поверьте, совершенно не хотелось рвать на себе волосы и вопить: «Как я могла любить такого подлеца? Как я могла увлечься человеком, который обманывает жену и занимается преступными махинациями?» Все это полная ерунда. Пускай мне доказывают, что люди не меняются, как родится мальчик мерзавцем, таким и будет всю жизнь, я ни за что не поверю. В юности я влюбилась в совершенно другого Никиту, хотя то, как мы расстались, должно было меня чему-нибудь научить. В общем, это дело прошлое, и пустые мысли не должны меня отвлекать от дела.
Дверной замок я открыла тихо, как мышка. В коридоре было темно, как у негра в желудке, валялось какое-то барахло, и, разумеется, я споткнулась о тумбочку, не удержалась на ногах и грохнулась на пол, прихватив по дороге стопку старых газет и журналов. Тотчас раскрылась дверь Ленкиной комнаты и на пороге появился Никита. Свет падал на него из комнаты со спины, но даже и при таком освещении было заметно, что он какой-то всклокоченный и нервный. Кроме того, на меня пахнуло спиртным — Никитушка натерпелся страху в ангаре и теперь снимал стресс.
— Ты чего это грохочешь? — зашипел он. — Какого черта людям спать не даешь?
