– Ведь мои руки в порядке. Я прекрасно могу работать молотком.
Вдруг ей представилось, как он сжимает ее в своих объятиях, как его голова склоняется к ней, и их губы соединяются. Она видела и чувствовала это так ясно, словно это происходило на самом деле. С этого момента она начала догадываться, что на Ремингтона не будут распространяться никакие правила ее жизни.
Она снова оглянулась.
– Хорошо, мистер Уокер. Можете помочь, если желаете. Но, если вам станет хуже, пеняйте на себя.
С руками у него действительно все было в порядке, но силы оставили Ремингтона, едва он успел вбить в загородку нового курятника штук двадцать гвоздей. На сей раз, когда Либби сказала, что ему лучше присесть и отдохнуть, он не стал спорить, а с радостью ей подчинился.
Он жмурился от яркого солнца и наблюдал, как она взбирается на верхнюю ступеньку приставной лестницы и тянется вперед, чтобы забить несколько гвоздей в крышу. «Левайс» плотно обтянули ее округлые формы.
Да, он, безусловно, легко смирился бы с такой своеобразной модой. Особенно когда так одевается Либби.
Но на самом деле она вовсе не Либби Блю, напомнил он себе. Она – Оливия Вандерхоф, и он поможет отправить ее назад в Манхэттен, в «Роузгейт», к ее отцу, человеку, которого Ремингтон решил уничтожить, чего бы ему это ни стоило.
Он закрыл глаза, припоминая все, что имел против Нортропа Вандерхофа, напоминая себе, сколь важно получить двести пятьдесят тысяч долларов – премию, которую он получит, как только предаст Либби.
Главный дом плантации «Солнечная долина» был большим, светлым и солнечным, полностью соответствуя своему названию. В этом доме царило счастье, хотя здесь и не было хозяйки. Мать Ремингтона умерла от родильной горячки через несколько дней после его появления на свет. Джефферсон так никогда больше и не женился.
Ремингтон был маленьким мальчиком, когда началась гражданская война. Для него эти годы превратились в одно сплошное приключение. Его нянька устроила веселую игру – они прятали фамильные ценности, серебро и картины. Ей же выпала доля спасать лучших скакунов и производителей «Солнечной долины» как от янки, так и от конфедератов. Семья Уокеров пострадала от войны, как любая другая семья Виргинии, но в те времена Ремингтон не мог этого заметить.
Когда закончилась война, вернулся Джефферсон Уокер. Выглядел он уставшим и гораздо старше своих лет, но был полон железной решимости возродить плантацию и «Железную дорогу Джефферсона Уокера».
