– А это еще кто? - заворчал привратник. - Я только эмиссара пускал.
– Это со мной, - небрежно бросила я. Эх, может, удастся пройти в город, а стража оставить за воротами?
Догадавшись, что у меня на уме, страж склонился к моему уху.
– Если он меня не впустит, я тебя с собой за ворота вытащу, - шепотом пригрозил он. - И пикнуть не успеешь.
– Не велено с эмиссарами еще людей пускать, - ворчал привратник.
Я нахмурилась.
– А где ты человека видел? - поинтересовалась я, вертя в руках золотую монету, которую выудила из потайного отделения в пенале.
Привратник подозрительно оглянулся по сторонам и пропустил нас обоих.
– Нигде не видел, миледи, - согласился он.
– Вот и ладушки, - обрадовалась я, пряча монету обратно. - А спать на посту тоже не велено, как ты считаешь? Или у начальства твоего поинтересоваться?
– Миледи!… - задохнулся от моего коварства привратник.
– Дыши глубже, - посоветовала я. - Не надо нервничать. Вот тебе за труды, - и бросила привратнику медяк. - Скажешь, где есть поблизости государственная гостиница, получишь еще.
– До поворота и направо, - указал привратник, оскорбленный моей подлостью, но опасающийся протестовать. - А там полчаса ходу.
– Вот теперь - спасибо! - Я от души бросила привратнику серебрушку.
– Я уже для тебя и не человек, - высказал свои претензии страж, как только мы отошли от ворот.
– Вот уж не думала, что тебя это заденет, - удивилась я. - Ты ведь все равно не человек, верно? К тому же, будь ты человеком, куковал бы сейчас снаружи.
– Мы куковали бы, - сделал упор на первом слове страж.
– Пусть мы.
Страж немного помолчал, а потом поинтересовался:
– Почему ты так с привратником обошлась?
Я пожала плечами.
– Простолюдин, низший чин, спорит. Почему бы и не указать, кто здесь главный?
– Только поэтому? - поразился страж. - Госпожа, у тебя совесть есть?
– Ты преувеличиваешь, - поморщилась я. - Вот если бы он стоял на своем и, кстати, открыл бы дверь по первому требованию, то я бы его уважала. А так… мелкий взяточник. Чего его жалеть. Тем более - по таким вопросам воля эмиссара выше даже воли градоправителя.
– А вот и гостиница, - искренне обрадовалась я, увидев обшарпанную вывеску. На вывеске красовалось малоузнаваемое изображение глаза, перечеркнутого пером, на фоне развернутого свитка. Намек был ясен. В государственных гостиницах следили за каждым шагом постояльцев… чтоб служба медом не казалась, не иначе.
– Нам нужны две комнаты, - минуту спустя объясняла я управляющему - низенькому толстячку с сально поблескивающими поросячьими глазками.
