— Угадала. Эта роль для тебя. И по фактуре, и по внутреннему содержанию.
— Ты считаешь, что я способна совершить тот же поступок, что и она?
— Никто из нас не знает, на что он способен, пока не окажется в безвыходной ситуации, — изрек Клеточкин и повесил трубку.
Карина задумалась, неподвижно сидя в кресле и положив на колени руки. Потом рассеянно взглянула на вошедшую в комнату дочь.
— А где папа? — спросила Галя, устраиваясь рядом и заглядывая ей снизу в глаза. — Что-то его давно нет.
— Может быть, он нашел себе другую семью? — улыбнулась Карина. — Проживем мы с тобой одни, как считаешь?
— Нет, не проживем.
— Никто не знает, на что мы способны, пока не попробуем, — перефразируя Николая, произнесла Карина. — Ты что-то хотела мне сказать?
— Да. Только между нами, — ответила дочь. — Честно. Папа и ты — это понятно. Но ты ведь и до него наверняка влюблялась в кого-то, он же не сразу появился. Как у тебя это начиналось? В первый раз. Кого ты любила?
— Странные вопросы, дорогуша. У каждой женщины должна быть тайна. За мной многие ухаживали. А что ты вообще имеешь в виду?
— Кто у тебя был первым мужчиной?
— Вот оно даже что! — Карина растерялась. Она не ожидала от дочери такого любопытства. Видно, та действительно повзрослела. Впрочем, что ж удивительного? Вопросы пола встают перед человеком рано.
— И сколько тебе тогда было лет? — добавила Галя.
Как тут ответить? Правду? Солгать? Что принесет пользу, а что — вред? Сказать, что ей тогда было чуть меньше, чем сейчас Гале? Как она это воспримет? Или что хранила целомудрие до встречи с мужем? Не поверит. Они, нынешние дети, все знают, даже больше, чем мы. Тот мальчик был ее ровесником, и они просто играли, играли и заигрались, оставшись одни. Все вышло из-за какого-то детского любопытства, желания подражать взрослым, собезьянничать. Но она не стала ни распутной девчонкой, ни психованной дурой. Было — и прошло, как запомнившийся урок. Наоборот, относилась с тех пор к мужчинам осторожно, выборочно, а до замужества с Владиславом и было-то всего шесть любовников (включая тот первый «опыт»), И за все двенадцать лет жизни с мужем ни разу ему не изменяла…
Из трудной ситуации Карину вывел звонок.
— Папа пришел, беги, открывай! — с облегчением выдохнула она.
Пернатый поднял руку, сердито цыкнул и замер, прислушиваясь. Затихли и его приятели, тревожно переглядываясь.
— Ты чего? — шепотом спросил Татарин, щуря и без того узкие глазки.
Гусь застыл со стаканом в руке. Арлекин и Додик, уже нанюхавшись «резины», бессмысленно улыбались. Девчонки испуганно жались друг к другу. Где-то неподалеку хрустнула ветка. Потом еще одна.
