Поля, по которым они проезжали, отличались удивительной особенностью, свойственной русской равнине: с разных точек все вокруг виделось совершенно по-разному, словно через каждые сто метров ты попадаешь в новое царство-королевство. Вот вроде бы один горизонт, а проедешь чуть дальше — и он уже совсем иной, и все кругом другое, необычное, любопытное, ласкающее взгляд. Нет того европейского однообразия, когда целый час едешь по какой-нибудь сельской Германии — и все вокруг одно и то же, одно и то же. Скука.
Местность, называемая Медвежьими Озерами, начиналась после холмов, с которых они спустились по разбитой тракторами колее. Там, вдали, блестели синие блюдца, высились гигантские массивы сосен, похожие на коричневые куски сдобного пирога, виднелись богатые, фаянсово-сахарные особняки, и все это напоминало приготовленное к чаепитию угощение. Здесь уже шла хорошо бетонированная дорога, петлей соединяющаяся с Ярославским шоссе. Ехали теперь быстро, лишь изредка останавливаясь, чтобы расспросить встречавшихся путников о владениях доктора Хашиги. Странно, но не каждый-то и знал, где находится поместье этого загадочного иранца. Проплутав с полчаса, они наконец-то определились, выяснив у одного из „новых русских“ правильное направление, и устремились к дальним озерам, пока не уткнулись в трехметровую кирпичную стену, тянувшуюся неведомо куда. Целый стадион „Маррокана“ отхватил себе доктор Саддак, сомкнув стеной одно из озер, взяв его в полон своими зелеными. Поехав наугад влево, они остановились возле массивных, бронзовых ворот, перед которыми лениво покачивался на стуле охранник. Завидя их, он что-то произнес в рацию, продолжая также лениво покачиваться, но уже не спуская с Юнгова и Терояна, вышедших из машин, маленьких злобных глазок. По лицу этот человек вроде бы был когда-то русским, да теперь уже вряд ли считал себя таковым, приобщившись к благам западной цивилизации.
— Можем ли мы видеть доктора Саддака Хашиги? — спросил Юнгов, стоя перед ним.
— Вряд ли, — отозвался охранник. — Он никого не принимает. А вы по какому делу? Я передам секретарю.
У Юнгова и Терояна не было никакого плана, они ехали сюда наугад, словно рассчитывая так просто повидаться с Хашиги, а увидев его, все и разъяснить. Но Юнгов нашелся:
— Передайте всего два слова: Глория Мирт, — произнес он. — И встань-ка, сынок, когда с тобой разговаривают.
От его тона, почувствовав неведомую ему силу, охранник поспешно поднялся и отошел к воротам. Он стал что-то бормотать в рацию, поглядывая на незнакомых гостей. Ждали минут десять. Наконец он вернулся обратно.
