— Это из-за той аварии, в которой погибли твои родители, — ответила тетя Петуния, — и не задавай лишних вопросов.
«Не задавай лишних вопросов» — главное правило размеренной жизни дома Дурслеев.
Дядя Вернон вошел в кухню в тот момент, когда Гарри переворачивал бекон.
— Причешись! — рявкнул он в качестве утреннего приветствия.
Приблизительно раз в неделю дядя Вернон взглядывал на Гарри поверх газеты и кричал, что мальчишку надо подстричь. Гарри стригли чаще, чем всех остальных мальчиков в классе вместе взятых, но толку от этого не было никакого, так уж у него росли волосы — во все стороны.
Когда Дудли со своей мамой прибыл на кухню, Гарри уже бросил на сковородку яйца. Дудли был очень похож на дядю Вернона: у него было большое красноватое лицо, почти никакой шеи, маленькие водянистые голубые глазки и густые светлые волосы, ровно лежавшие на большой толстой голове. Тетя Петуния частенько называла Дудли ангелочком — Гарри звал его «шпик надел парик».
Гарри расставил тарелки с яичницей, что оказалось непросто, ведь на столе почти не было места. Дудли, тем временем, пересчитывал подарки. Лицо его помрачнело.
— Тридцать шесть, — обвиняюще сказал он, поднимая глаза на родителей. — На два меньше, чем в прошлом году.
— Миленький, ты не посчитал подарочка от тети Маржи, видишь, он тут, под вот этой большой коробочкой от мамули с папулей.
— Ну хорошо, значит, тридцать семь, — Дудли начал багроветь лицом. Гарри, который сразу распознал признаки надвигающейся истерики, начал жадно, как волк, заглатывать яичницу, чтобы съесть побольше, пока Дудли не успел перевернуть стол.
Тетя Петуния, безусловно, тоже почуяла опасность и сразу же затараторила:
— И мы купим тебе еще два подарка, когда пойдем гулять, да, пончик? Как тебе это? Еще два подарка. Хорошо?
Дудли задумался. Тяжело задумался. И наконец медленно выговорил:
— Так что у меня будет тридцать… тридцать…
— Тридцать девять, конфеточка, — подсказала тетя Петуния.
— Ага. — Дудли опустился на стул и схватил ближайший сверток. — Тогда ладно.
Дядя Вернон захихикал.
— Крошка-енот знает себе цену — весь в папу. Молодчина, Дудли! — и взъерошил сыну волосы.
В это время зазвонил телефон. Тетя Петуния пошла ответить, а Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дудли снимает упаковку с гоночного велосипеда, видеомагнитофона, видеокамеры, планера с дистанционным управлением, достает из коробки шестнадцать новых компьютерных игр. Он уже начал распаковывать золотые наручные часы, когда вошла тетя Петуния, сердитая и озабоченная.
