Когда я проснулся, молодой доктор щупал мой пульс. Он и раньше меня лечил, и я знал, что его зовут Кон. Он улыбнулся мне и сказал:
— Позвонили вашей жене, она придет к вам, когда отправит детей в школу.
Я кивнул и проговорил:
— Полагаю, что не смогу ждать операции до Рождества.
Доктор Кон посмотрел на меня несколько задумчиво, а потом весело сказал:
— Ну, если уж на то пошло, почему бы не подождать до Рождества? Я назначу на двадцать седьмое. Вы можете придти в рождественский вечер, и мы вас подготовим.
— Хорошо, — ответил я.
Я доверял ему. Он договорился в госпитале лечить меня амбулаторно. Он был единственным, кто, казалось, понял, когда я сказал, что не хочу оперироваться до Рождества. Он сказал:
— Не понимаю, чего вы хотите, но я с вами. — Я не мог объяснить, что мне надо было работать в двух местах до Рождества, чтобы мои дети получили игрушки и продолжали верить в Санта-Клауса. Что я полностью отвечал за семью и ее счастье, и что это было единственным, что я имел.
Я всегда буду помнить этого молодого доктора. Он выглядел как доктор из кинофильмов, но был скромен и покладист. Он отправил меня домой, сделав укол морфия. Но у него были свои причины. Через несколько дней после операции он сказал мне, и я видел, как он рад это говорить:
— Послушайте, у вас болезнь желчного пузыря, а анализы ничего не показали. Мы ориентировались на ваши симптомы. Но так оно и было, желчный пузырь, большие камни. Но я хочу, чтобы вы знали, что больше там ничего нет. Я хорошо осмотрел. Когда пойдете домой, не беспокойтесь. Будете как новенький.
В это время я не понял, что он хотел сказать. Только годом позже до меня дошло, что он боялся обнаружить рак, поэтому не хотел делать операцию за неделю до Рождества.
Я рассказал Джордану и Калли, и Диане, как мой брат Арти и моя жена Валли каждый день меня навещали. И как Арти брил меня и возил Валли в госпиталь и обратно, пока жена Арти следила за моими детьми. Я увидел, что Калли лукаво улыбается.
— Ну да, — сказал я. — Шрам, который я тебе показывал, — от операции на желчном пузыре. Никаких автоматов. Если бы у тебя были мозги, ты сообразил бы, что я не выживу, если получу такие раны.
Калли все еще смеялся. Он сказал:
— Тебе никогда не приходило в голову, что когда твой брат и твоя жена уходили из госпиталя, они, возможно, трахались прежде, чем поехать домой? Поэтому ты и ушел от нее?
Я расхохотался и понял, что должен рассказать им об Арти.
