— Вы тут хозяйничайте, а я приберусь.
И вышел.
Ксения озабоченно посмотрела вслед, а потом спросила, не было ли у деда с собой канистры или фляги какой?
Уля, честно глядя Ксении в глаза, сказал, что ни канистры, ни фляги не видел.
— Что же он тогда сейчас тянет? — И она, подтащив к себе за рукав Улю с табуретом, положила ладонь ему на голову.
— Ага, про сумку я не спросила, а там бутылки звякали. Чего только он не пьет, — скорбно сообщила она. — Хоть бы разочек приболел, может, бросил бы. У меня когда родители умерли, дед к себе взял, так он каждый день пил, потом кричать начинал, плакал, в потолок кулаком грозил. Тогда в деревню многих привезли, еды сначала не хватало, а он менял картошку на бутылку. Потом дед однажды выпил сразу всю бутылку и полез на крышу. Упал и умер.
— Как умер? — ахнул Петро и опасливо скосил глаза на дверь.
— Евгений Николаевич меня в распределителе подобрал, — пояснила Ксения. — Я ему неродная.
Саркис не понял, о каком распределителе идет речь. Неожиданно в кухне объявился веселый дед Эжен. Наливая себе чаю, немного промахнулся, плеснув из огромного эмалированного чудовища с кривым носиком мимо кружки.
Ксения молча следила за ним, а потом негромко сказала:
— Помрешь. Вот завтра и помрешь!
Дед Эжен хитро улыбнулся и высунул язык.
— Врете, сударыня, не помру я завтра. И послезавтра не помру. Когда почуешь мою смерть, так, наоборот, сто лет наобещаешь. Как пил, так и пить буду!
И неожиданно заплакал.
— Первый раз выпил, когда в институте приказ зачитали о расформировании. Со страху спирту ахнул, сутки валялся, а когда домой приполз, моих уже… уже… Всех увезли и закопали! Я только и остался, потому что пьяный был, а надо бы и мне с ними. Вот и пью, а все не сдохну. Они там, а я здесь один…
— Не один, — Ксения погладила его по голове. — Хочешь, я пойду тебе из шкафа еще принесу?
— Вот не надо! — вскинулся дед Эжен. — Что, скоро шарик в лузу хлопнется? Ты ругай меня, ругай!
Старик быстро успокоился, достал из фризера коробку с рыбными палочками и высыпал в вазу.
— Митя спит? — спросил он у Ксении.
— Кто знает, когда он спит! — пожала она плечами.
— Ну, загляните к нему, а я тут посижу.
Из большой комнаты они прошли в соседнюю, заставленную стеллажами с пластиковыми коробками. Широкая кровать у окна была накрыта красным блестящим покрывалом с золотыми драконами.
У двери в смежную комнату Ксения прислушалась. Пожала плечами и осторожно открыла ее.
— Ты не спишь? — негромко спросила она. — У нас гости.
