– Нужно все хорошенько обдумать. Ты, конечно, догадываешься, что за женщина мне звонила. Возможно, она подруга того человека, который…
– Мама, не нужно догадок, – снова оборвала ее Полли, безуспешно пытаясь перехватить ее взгляд.
Она хотела хоть как-то намекнуть матери, что не стоит рассказывать все. Однако Дасти, снова завладев рукой Венеры, что-то шепнул ей на ухо, и Полли оставалось лишь последовать за ними.
Наконец, в лучах послеполуденного солнца засверкали окна кирпично-желтого двухэтажного дома Миллера. В ящиках, развешанных no периметру довольно широкого внутреннего дворика, все еще цвели герань и синяя лобелия.
– Ну вот и домик! – с воодушевлением воскликнул Дасти. – Заходите пожалуйста. Сейчас мы отыщем газировку для Бобби и все, что пожелают дамы. – Он извлек из кармана ключи и открыл боковую дверь.
Полли в замешательстве озиралась. Венера не задумываясь последовала за Дасти, а Нэсти шел последним – он пропустил вперед Бобби.
Из комнаты, представляющей собой нечто среднее между передней и прачечной, открывался вид на большую, немыслимо желтую кухню. Увидев ее, Венера в восторге захлопала в ладоши.
– Дасти, это великолепно! – воскликнула она. – Такое самовыражение! Вы просто солнечный человек в доме из солнечного света. Поистине великолепно!
Дасти улыбался, довольный ее похвалой. Нэсти подтолкнул его легонько со словами:
– Извини меня, солнечный человек, но сквозь тебя не пройдешь. – И подошел к холодильнику.
Открыв его, сказал:
– Бобби, иди сюда и выбирай, что тебе хочется.
– Я ничего не хочу, – насупился мальчик, остановившись посреди кухни. – Мама, когда мы сможем забрать Спайка и пойти домой?
– Он ничего не хочет, спасибо, – машинально проговорила Полли, глядя в пространство. – Очнувшись, осмотрелась и пояснила, не обращаясь ни к кому конкретно: – Спайк – наша собака. А тебе, Бобби, я уже говорила, что мы обсудим все это попозже. Мама, нам пора. Мы и так уже отняли слишком много времени у мистера Миллера и мистера Феррито.
– Чепуха! – с горячностью заявил Дасти. – Я имею в виду, что это полнейшая ерунда. Такие прекрасные леди, как вы, никогда не могут быть нам в тягость, верно, Нэсти?
– Конечно, никогда! – с энтузиазмом откликнулся тот, ставя на печь чайник и доставая чашки. – А где у тебя чай?
– Чай? – Дасти наморщил свой крючковатый нос и изрек: – Да кто, черт возьми, пьет такое пойло? Нет, лично я собираюсь отметить это как следует.
– Отметить что? – полюбопытствовал Нэсти.
