– Точнее, – процедила Фэйф, отвернувшись.
Он схватил ее за плечо и развернул к себе.
– Но это чудовищная ложь.
Притянув к себе и не давая возможности вырваться, Далтон поцеловал ее.
Все в Фэйф замерло. Дыхание, пульс, даже ребенок затих, словно осознавая важность момента.
Его губы были такими мягкими, самыми мягкими на свете. Ее губы дрожали от подступивших рыданий. На миг она испугалась, что сейчас все испортит, расплакавшись, но слез не было. Вместо них где-то глубоко внутри запульсировало сладкое горячее желание и начало медленно разливаться по телу, настолько медленно, что Фэйф даже не осознавала, что с ней творится, пока не стала его легкой добычей.
Инстинкт подсказал Далтону, что причиной ее трепета был не страх и не отвращение. Она хотела его. Он ощущал вкус желания на ее губах, чувствовал страсть в ее руках, обвивающих его шею. Она была сладкой, манящей и вся словно горела в огне, сжигавшем его самого.
«Ошибка», – прозвучал в его сознании суровый голос.
Эти ласки и поцелуи были ошибкой. Она заставила его хотеть того, без чего он обходился много лет. Бог дал ему шанс иметь семью, но он не дорожил своими близкими до тех пор, пока не потерял их. Теперь же ему не нужна другая женщина. Даже та, которую он держал в объятиях.
«Лжец».
Да, это была ложь. Он хотел ее так сильно, что едва не застонал, заставив себя отстраниться от нее, чтобы не совершить самый безумный поступок в своей жизни. Он боялся, что позднее у него не хватит мужества отказаться от сладости ее губ, нежности ее ласк. Он боялся, что позднее утонет в омуте ее глаз и потеряет душу.
В Далтоне включился механизм самозащиты, подсказывающий, что единственный способ уберечь себя – перейти в наступление.
– Больше не проси меня об этом.
Удивленная внезапной переменой и еще больше – его словами, Фэйф отпрянула. Ее глаза зажглись гневом.
– В этот раз я не просила тебя.
– Разве?
Она вспыхнула.
– Нет.
– Отлично. Значит, этого больше не повторится.
– Испугался, Макшейн?
– Я? Чего я должен испугаться?
– Не знаю. Может, тебе понравилось целовать меня, и это тебя беспокоит.
Ее колкость достигла цели. Далтон круто повернулся и вышел, оставив Фэйф в одиночестве.
Что промелькнуло на его лице? Смущение? Растерянность? Не может быть!
