– Далтон.
– Да?
– Спасибо.
– За что?
– За то, что не выставили меня на всеобщее посмешище и не сказали, что в природе не существует другого Далтона Макшейна.
Далтон пожал плечами.
– Я считаю, что это не касается никого, кроме вас.
Фэйф опять почувствовала комок в горле. Горло начало пощипывать. Наверное, из-за беременности ее эмоции опять бьют через край. Нет, у нее нет причин для слез, и она не станет реветь, как школьница.
Боже, как ей хотелось разрыдаться! Два дня. Фэйф знала мужчину, выдававшего себя за Далтона Макшейна, два дня, прежде чем лечь с ним в постель.
Далтон держался от Фэйф на расстоянии, постоянно напоминая себе, что она – всего лишь объект его внимания. Во время службы в полиции Далтону доводилось охранять нуждающихся в защите важных свидетелей и даже преступников. И профессионализм не позволял ему сближаться с охраняемыми им людьми.
Для Далтона не имело значения, что Фэйф вступила в близость с едва знакомым мужчиной. Он мог вспомнить случаи, когда ему хотелось сорвать с женщины одежду после первого взгляда на нее. Взять хотя бы ночь, когда Фэйф ела спагетти. Он чуть не сошел с ума…
Это было лишь физическое влечение, по крайней мере для него. Но он был уверен, что для Фэйф человек, появившийся в ее жизни прошлой зимой и выдававший себя за Далтона Макшейна, что-то значил. Она не принадлежала к тому типу женщин, которые легко пускаются в любовные авантюры. Она не стала бы сближаться с почти незнакомым мужчиной без особых на то причин.
Фэйф только что вернулась домой и узнала о гибели отца. Она была потрясена случившимся. Ее состоянием сполна воспользовался этот подонок, предоставив ей возможность выплакаться у него на плече, а потом оказавшись в ее постели.
Подобные мысли обуревали Далтона, когда он пересекал темную гостиную вслед за Фэйф, чьи ночные походы на кухню, похоже, стали привычкой.
В кухне зажегся свет. С тех пор как он обосновался у нее в доме, Фэйф каждую ночь просыпалась от голода. Сегодняшняя ночь тоже не была исключением. Лучше бы она спала спокойно до утра. Возможно, тогда и его не посещали бы нелепые мысли.
Далтон прислонился к открытой двери и молча наблюдал за перемещениями Фэйф по кухне в своей забавной, милой, сексапильной пижаме. Сексапильна! Женщина на седьмом месяце беременности?! Да. Сексапильна и желанна. Нет, нужно перестать думать об этом. Думая так о Фэйф, Далтон ощущал себя ничуть не лучше подонка, соблазнившего ее.
Далтон не мог разобраться, на кого больше злится. На себя за то, что находит ее привлекательной, несмотря на внутренний запрет; на мужчину, скрывавшегося под его именем и соблазнившего ее, воспользовавшись ее горем; или на Фэйф, позволившую так обойтись с собой.
