– Сэм принес почту около одиннадцати, так что посылка пролежала около пяти часов, прежде чем у меня нашлось время открыть ее.
– Вы открыли ее?
– Я начала, но мне помешали.
– Кто или что?
Фэйф замялась. Далтон ясно чувствовал охватившее ее напряжение даже на расстоянии, разделявшем их.
– Я помешал мисс Хиллман заниматься посылкой, – пришел он ей на выручку.
Миллер бросил на него быстрый взгляд, затем снова посмотрел на Фэйф.
– Вам действительно помешал мистер Макшейн?
Фэйф опустила глаза.
– Да.
– Каким образом? – вступил снова в разговор Додсон.
– Он напугал меня. Я сидела спиной к двери и разрезала клейкую ленту, которой была заклеена посылка, когда он неожиданно вошел в кабинет.
– Сколько вы успели разрезать к тому моменту? – уточнил Миллер.
– Думаю, почти всю ленту.
– Итак, вошел мистер Макшейн. Что случилось потом?
– Я положила нож. Мы поговорили несколько минут.
– Сколько минут?
Фэйф пожала плечами.
– Пять или шесть, не помню точно.
– А потом?
– Потом он ушел.
– И?
– Я постояла около минуты, вспоминая наш разговор с Далтоном, и чем больше я о нем думала, тем больше злилась, – вынуждена была она признаться.
– Вы поссорились?
– Нет.
Фэйф выпрямилась на софе, не решаясь взглянуть на Далтона. Он нахмурился, видя ее попытку увильнуть от правды, но она не собиралась говорить больше, чем было необходимо для следствия.
– Он рассказал мне об… одном человеке, на которого я была очень рассержена. Я схватила первую попавшуюся под руку вещь и швырнула о стену.
– Вы всегда так поступаете с вещами? – уточнил Миллер.
От возмущения Фэйф чуть не задохнулась.
– Скажете еще слово таким тоном, и это войдет у меня в привычку.
Миллер заморгал. Ей показалось, что он давится от смеха. Это еще больше разозлило ее, но она приказала себе успокоиться.
– Это все из-за гормонов, агент Миллер.
– Прошу прощения?
– Выброс гормонов – настоящая проблема для беременной женщины. Ее настроение может резко меняться от веселья и радости до тоски и подавленности. Иногда случаются вспышки беспричинного гнева. Неустойчивая психика при беременности – научно доказанный факт. Полагаю, гормоны сыграли со мной злую шутку, я схватила посылку и швырнула ее. Дверь в фотолабораторию я оставила открытой, и бомба ударилась о нее. Наверное, взрыв не был бы таким сильным, если бы до этого я не работала с реактивами в лаборатории. Кондиционер сломался, поэтому в воздухе все еще находились пары легковоспламеняющихся химикатов. Вот, пожалуй, и все, что я помню. Очнулась я на носилках «скорой» с кислородной маской на лице.
