– Может быть, закажете вино или коньяк? – вежливо предложила смазливая блондинка в белом переднике.
– Так, – Вершинина опустила глаза на карту вин, бутылку мукузани, пожалуйста.
Официантка молча кивнула и бесшумно удалилась.
Сидя вполоборота к Жукову, Валандра могла краем глаза наблюдать за ним. Женя, вне всякого сомнения, слышал, как она делала заказ. О том же, что он узнал ее голос, можно было судить по его мгновенной реакции: он поднялся со стула и подошел к столику Вершининой.
– Привет, не занято? – улыбаясь, резво поздоровался он и сел за столик, – вот уж не ожидал тебя здесь увидеть! – не отрывая глаз, он смотрел на Валандру.
Чуткий нос Валентины тут же уловил исходящий от Женьки «свежак». Вторая бутылка уже, – отметила она, бросив взгляд на столик, за которым он только что сидел.
– Представь себе, я тоже не ожидала встретиться с тобой в «Флоре», – Вершинина изобразила на лице живейшее удивление.
– Нечаянная радость – лучшая радость! – философски изрек Жуков, кладя локти на стол и опуская на сцепленные пальцы подбородок.
– Радость всегда в какой-то мере – неожиданная, даже самая незначительная мелочь может послужить ее причиной… – мечтательно произнесла Валандра.
– Трудно с тобой не согласиться… – Жуков продолжал буравить взглядом ее отрешенное лицо.
– А что же твоя работа? – полюбопытствовала она.
– Решил немного отдохнуть, – Женька быстрым движением откинулся на спинку стула и, картинно потянувшись, заложил руки за голову, – осточертело все!
Он поморщился и, прищурившись, склонил голову набок.
– А что же делать другим людям, чья работа далека от какого бы то ни было творчества? – усмехнулась Валандра, изучая Женькину физиономию.
«Симпатичный малый, манерный немного, строит из себя пресыщенного эстета…»
– Ох уж это творчество! – вздохнул он, – простор для воображения, конечно, есть… Еще бы бабки нормальные платили!
– Сколько человеку не дай – все ему мало, разве не так?
К столу, за которым они сидели, приблизилась официантка и принялась выставлять на кипельно-белую скатерть Валандрин заказ.
– О-о-о! – Женька взял в руки бутылку мукузани и стал внимательно изучать этикетку, – десять!
– Что десять? – спросила Валентина, ловя на себе заинтересованные взгляды блондинки в белом переднике.
– Медалей десять, – Женька опустил бутылку на стол, – налить? – проявил он галантность.
– Налей. И себе тоже, – обворожительно улыбнулась Вершинина, чувствуя себя Сарой Бернар или Гретой Гарбо.
