– Вы обратили внимание, что наш стол отличается от других? – спросил он, поймав ее вопросительный взгляд. – Дело в том, что все столики были заняты, и мне пришлось попросить служащих помочь нам.
– И они легко согласились? – Вершинина недоверчиво посмотрела на Головинова.
– Пришлось прибегнуть к некоторым действенным методам, – улыбнулся он, глядя на Валандру своими черными проницательными глазами.
– Не буду спрашивать какими именно, – сказала она, в свою очередь рассматривая Головинова.
– Я вас представлял себе примерно такой же, какой вы оказались на самом деле, и поэтому сразу узнал.
– У вас что, экстрасенсорные способности?
– До сегодяшнего дня такого я за собой не замечал, но, видимо, они во мне внезапно открылись.
В этом человеке на удивление гармонично сочетались многие данные, каждое из которых даже по отдельности было бы предметом гордости любого мужчины. Высокий рост, атлетическое сложение, прекрасные манеры, правильные черты лица, римский профиль, проникновенный взгляд больших красивых глаз под густыми черными бровями и этот голос, звуки которого, наверняка, сводили с ума не одну женщину.
«И этот человек проводит лучшие годы в лаборатории в поисках средства для излечения людей?» – подумалось Вершининой.
Помимо всего прочего, Головинов, как оказалось, обладал острым умом и способностью проникать в мысли окружающих.
– Вы, наверное, удивлены, – сказал он, что я занимаюсь столь неблагодарным делом, вместо того, чтобы удариться в бизнес или делать карьеру?
– Признаться, да, меня это удивляет.
– Я уже привык к такому отношению. Всякий раз, как я знакомлюсь с кем-нибудь, первый вопрос, который мне задают, звучит приблизительно так: «Неужели вам больше нечего делать?» Это я еще мягко выразился. Я согласен, что в наши лихие времена это выглядит более чем странно. Но я не виноват, – он улыбнулся подкупающей улыбкой, – что с самого рождения чувствовал в себе этот жар, спаливший до меня десятки других от Коперника до Эйнштейна.
– Ого! – не удержалась Вершинина от возгласа, услышав такое сравнение.
– Эк хватил, скажете вы! – усмехнулся Головинов.
– Каждый вправе стремиться к высотам, – тут же поправилась Вершинина, – за это вас только можно похвалить.
Пока они разговаривали, официант принес кофе, коньяк, мороженное и крупный ананас на большом блюде. Отказавшись от мороженного, Вершинина потягивала кофе с доброй порцией коньяка и курила.
– Я далеко не со всеми делюсь со своими амбициями, – говорил Головинов, разрезая ананас, – вы производите впечатление чрезвычайно умной женщины. У меня нет опасений, что превратно истолкуете мои откровения, решив, что я страдаю манией величия. Вы ведь так не думаете?
