Полина подлетела к нему и резким движением сбила со стула. Мужичонка плюхнулся на пол, охнув от боли, а следом за ним свалилась кипа каких-то бумажек. Перстня на столе не было.
Полина схватила одну из упавших бумаг и посмотрела на нее. На лице сестры отразилось отвращение.
Она медленно перевела взгляд на поникшего на полу мужичонку, закрывшего лицо, и четко спросила:
– Что это за мерзость?
Мужичонка, имевший весьма жалкий вид, молчал. Щеки его пылали. Я осторожно подняла с пола еще одну бумажку, всмотрелась в нее, и меня чуть не стошнило. Это была весьма скабрезная фотография голой девицы, изображенной в совершенно бесстыдной позе. Я подняла еще несколько снимков. Все они были такого же плана.
Так вот что с таким наслаждением рассматривал Николай Иванович, аж до трясучки в руках! А мы-то думали…
– Где кольцо? – спросила никак не желающая терять надежду Полина.
– К-к-какое кольцо? – обрел дар речи мужичонка.
– Перстень с бриллиантами, мать твою! – гаркнула Полина.
– Но у меня нет никакого… А вы… простите, вы кто будете?
– Полиция нравов! – рявкнула Полина. – Значит, так! мы рассказываем о вашем пристрастии всем вашим клиентам! Пусть они узнают, какой вы экстрасенс! И тогда к вам больше никто ходить не будет! И подохнете с голоду, ясно?
Мужичонка затрясся.
– Я вас умоляю, только ничего не говорите клиентам, я вас очень прошу, а то мне придется идти по миру! Ну, мы же все живые люди! У каждого могут быть свои маленькие слабости! Не говорите ничего, умоляю вас!
Мужичонка пополз на коленях к Полине, протягивая к ней руки. Сестра брезгливо попятилась назад, боясь соприкосновения своих джинсов с потными руками мужичонки.
– Говорите все, что вам известно, и мы не будем разглашать вашу… тайну!
– Господи, да что мне может быть известно?
– Где перстень Екатерины Павловны Черногоровой?
– Перстень? Я понятия не имею, о чем вы говорите.
– А о том, что Екатерина Павловна убита, вы понятие имеете?
Мужичонка кивнул.
– Да… Я пришел к ней позавчера, а там… Дверь опечатана. И соседи сказали, что ее убили. Я сразу ушел от греха подальше.
– А чего же ты тогда испугался? – подозрительно спросила Полина, решив не церемониться.
– Но… Вы же сами понимаете, это убийство. Зачем ввязываться? Еще затаскают по судам, а я личность творческая, понимаете, я экстрасенс…
– Тоже мне, экстрасекс! – съязвила Полина. – Давай правду говори!
– Я правду говорю, поверьте мне! И не говорите так громко, пожалуйста! У Марфы Петровны такой слух! Она потом все разболтает, и ко мне перестанут ходить! – взмолился мужичонка.
