Стихи | страница 3

кисти загорелым

чистит коготком.

Воздух подноготный

позади слюны

делается плотный.

Пифия штаны

белые снимает.

Греческий матрос

вкусные ломает,

как хлеба Христос.

ххх

Фрейлина рычит.

Лошадь ее мчит,

голую купать.

Выкупала. Встать

помогла с колен

тленных. Дабы тлен

из коленок двух

по воде, как дух

над землей носясь,

с лошадиных грязь

четырех копыт

опрокинул в быт.

ххх

Трехлетка семги на горах

красива ангельски, как прах

неудалого феодала.

Беспрашная не увядала,

нательная его рубаха.

Чернорубашечная птаха

на феодалий сеновал

летя выкакивать овал,

увы, выкакивала круг

косцу на темя. Ейных мук

трехлетка семги не вкуся,

икру под сердцем не нося.

ххх

Иосифу Бродскому

Убитый спит, как неубитый.

У него одна рука.

Из руки торчит сердитый,

перст живучий. Перст обка —

кал руку убиенную.

Она от своего перста

оторвалась и об коленную

разбилась чашечку. Уста

ноги зашевелились.

Зевнула пятка на восток.

Младенец выдохнул. Явились

волхвам и серп, и молоток.

ххх

Тарахтит телега.

Торфяной брикет

на телеге с брега

бессердечный мед —

работник в долы

горние везя,

сам себе уколы

делает, ползя

тряской ягодицей

с торфа на коня.

Трусики десницей

к сердцу наклоня.

ххх

Всеволоду Некрасову

Ишаку в теснине горной

нарком лозою помидорной

зимою водит по губам.

Они, припавшие к зубам,

не зеленеют, а краснеют.

Теплынь. Светлынь. Слова яснеют

светила зимнего в лозе.

Созрели буковки. На зе —

млю ползает раздор.

Ишак с наркомом в коридор

бегут небесный от раздора,

как ноты ангельского хора.

ххх

Окуня из карвалола

нерыбачья мать

вынимая, уколола

палец. Обнимать

пальцем средне-аловатым

бледного нерыбака

ей сподручней, чем носатым

окунем в ЧК

завтракать, не запивая

окуня водой,

ему сердце извивая

общею бедой.

ххх

Точилка для ножей

во хлеву свежей

шубы нескользящей

под девицей спящей.

Смирная взалкав

скользкого, в рукав

сунулась. Там нож

ледяную крош —

ку сквозь еду,

как волхвам звезду

на себе несет,

лезвием трясет.

ххх

Рубщик сахарного тростника

под оливой себя ласка —

ет между глаз. А по счету «два»

ноги сладкие, как слова

ископаемым лезвием

раздвигает. Они вдвоем,

словно луковые уста

размыкаются у Христа.

ххх

Гелием у реки

заполняет шар

девочка. Уголки

в череп ее клошар,

с хари кривой своей

атомы уголков,

в череп вдыхает ей.

Как двенадцать кусков

склеивает в одну

рыбу речной водой,

по шерстяному дну

легкой крошах едой.

ххх

Золотко трепыхается.

От трепыханий тех

явственно задыхается,

довысекуя грех

тело его горячее.

Палка на теле том

пала, куда стоячее

сердце своим хвостом

стукнуло, бесноватое.

Тридцать из-под хвоста

золотку жгут косматое

Перейти на страницу 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14