Подойдя к дальнему концу прилавка, он поднял маленький кувшинчик, принес его к нам и поставил рядом с Мори.
- Что это? - не выдержал я.
- Если не ошибаюсь, а я редко ошибаюсь, это именно то, что вы обсуждали вчера, - пояснил Баффл.
- Иисусе! - воскликнул Мори. - Только взгляни, Нейт! Я шагнул ближе и уставился в кувшинчик.
- Это он, Нейт! Это он! - взволнованно завопил мой друг. - И готовится сделать бросок, совсем как в первенстве по бейсболу тридцать второго года!
И точно! Передо мной был Бэби, только ростом примерно с полдюйма, показывающий всем болельщикам, куда посылает следующую подачу. Но изображение не было статичным. Игрок между второй и третьей базами колошматил по своей перчатке, рефери отчаянно сигналил Руту, приказывая перестать заниматься ерундой и занять свое место.
Я поднял глаза на Баффла.
- Как вы это проделали? - спросил я.
Он весело хмыкнул, и я снова почувствовал себя насекомым.
- Зеркалами.
- Что это, черт возьми, за ответ? - обозлился я.
- Каков вопрос, таков ответ. Вы платите, я показываю - и оно того стоит, не так ли? Каждого истраченного цента.
Я вытащил пятерку и положил на прилавок.
- О'кей. Итак, каким образом вы это проделали?
- Прошу прощения, мастер Силвер, - ответил он, отодвигая банкноту, - но я никогда не даю двух ответов на один и тот же вопрос.
- А что еще у вас есть? - не выдержал Мори.
- Говорю же: все, что угодно. Где-то тут моя коллекция Мориса Голда… А, вот она!
Он дотянулся до верхней полки, схватил какие-то ноты и показал нам.
- Песня, которую вы так и не сочинили. За нотами появилась книга.
- Роман, который вы так и не написали.
Выражение бесконечной печали омрачило его лицо, когда он вытащил снимок маленького мальчика:
- Внук, которого у вас никогда не было.
- Он очень похож на Марка, - выдохнул Мори. Марк был его сыном, убитым во Вьетнаме. - Кто это?..
- Я только что сказал вам.
- Но у меня не было внука!
- Знаю, - кивнул Баффл. - Поэтому и снимок никогда не существовал.
Он дунул на фотографию, и она тут же исчезла.
- А я думал, сегодня вы не собираетесь показывать фокусы, - бросил я.
- Я и не показываю. Фокусы - это для детей.
- В таком случае, как вы назовете то, что продемонстрировали? Он ткнул пальцем в сторону трех мутных стеклянных кувшинов.
- Надежды. Мечты. Сожаления.
- Нет, серьезно, как вам это удается? - настаивал я.
- Серьезно? - повторил он, изогнув бровь и, казалось, глядя прямо сквозь меня, в какую-то непонятную точку, которую никто не должен видеть.
